Николай Островский — писатель номер один. В СССР — давно, в Китае — сейчас

115 лет назад, 29 сентября 1904 г., в селе Вилия Волынской губернии у акцизного чиновника и его второй жены, дочери чеха-переселенца, родился Христос. Именно так его назовёт впоследствии французский писатель Андре Жид: «Я видел современного Иисуса Христа, который сам написал революционное Евангелие». Пока же мальчика назвали Николаем. Фамилия — Островский.
Считается, что сейчас это имя мало кому что скажет. В принципе, с некоторыми отклонениями так оно и есть. Кто не верит, может провести любопытный эксперимент. Найдите и распечатайте изображение советской марки с Николаем Островским. Только берите ту, что была выпущена в 1964 г. в серии «Писатели СССР» и стоила 4 копейки. А потом покажите эту картинку кому-нибудь из тех, кто помоложе, закрыв рукой текст и красных конников. Результатом моего эксперимента стало шикарное: «Ого! А что, тогда у нас кино с Джонни Деппом показывали?»
Островский там действительно походит на исполнителя роли капитана Джека Воробья, как говорится, «до степени смешения». Что, безусловно, может заинтересовать вашего юного собеседника. Если же рассказать ему, что этот парень на марке — инвалид, который практически ослеп, не мог двигаться, ежеминутно испытывал нестерпимые боли во всех суставах, но при всём при этом умудрился добиться ошеломляющего, всемирного литературного признания, впечатляющих гонораров и почти религиозного поклонения в свой адрес, реакция будет примерно такой: «Да ладно! А почему нам про это не рассказывали?»
Литературный критик Лев Аннинский дал исчерпывающее объяснение ещё лет пятнадцать назад: «Десять лет понадобилось, чтобы вытравить Николая Островского из школьных программ и переписать статьи о нём в энциклопедиях в том духе, что «культ Корчагина вводился принудительно и рухнул на закате тоталитаризма, так же стремительно, как и многие другие символы тоталитарной эпохи».
Островского действительно вымарывали, вытравляли и высмеивали. Принципиально обходя вниманием самые неудобные факты. Например, то, что русский советский писатель Николай Островский со своим романом «Как закалялась сталь» до сих пор остаётся одним из самых тиражных писателей планеты Земля. Уступает он разве что британскому профессору Джону Рональду Руэлу Толкиену с его трилогией «Властелин Колец». Конечно, оба они плетутся в хвосте у Библии (6 млрд.) и цитатника Мао Цзэдуна (900 млн.), но по части художественных произведений лидером всё-таки является англичанин с почти 100 млн. общего тиража. Наш стоит практически вровень — 773 издания на 75 языках народов СССР общим тиражом 56 млн., плюс 3 млн. на 54 языках народов мира.
Да ещё плюс Китай, традиционно стоящий наособицу. Там книга Островского вышла общим тиражом примерно в 15 млн. И это ещё не предел, поскольку жизнеописание Баоэра Хэчацзиня — а именно так называют Павку Корчагина в Поднебесной — реальный бестселлер. По нему двадцать лет назад силами режиссёра Хана Гина, продюсера Шао Хуа и актёров студии им. Александра Довженко был снят неплохой сериал, который в итоге признали лучшим телевизионным проектом Китая 1999 г.
А в 2015 г. Международное радио Китая провело опрос — какой из русских писателей наиболее популярен среди китайской молодёжи. Топ-три выглядел так — на третьем месте оказался Лев Толстой, на втором — Антон Чехов, на первом — Николай Островский.
Удивительно, что лет за восемьдесят до того в СССР один человек расставил приоритеты очень похожим образом. Звали Его Всеволодом Мейерхольдом, и вот что прославленный режиссёр говорил актёрам своего театра: «Я имел однодневную беседу со Львом Толстым, много беседовал с Антоном Чеховым. Николая Островского я ставлю третьим. Такая необычная культура, такое необычное проникновение в правду жизни, такая способность понимать, что такое искусство». Видно, конечно, что акценты смещены в сторону классиков, но и простое попадание в такую компанию дорогого стоит.
Вообще, конечно, говорить о том, что культ Павки Корчагина и самого Николая Островского «вводился в СССР принудительно», не просто свинство, но и катастрофическое невежество. Дело в том, что роман «Как закалялась сталь» дважды отвергался издательствами — дескать, написано-то здорово, но вот автор какой-то совсем неизвестный. Когда, наконец, роман всё-таки вышел в свет, кое-где его объявили антисоветским — в Харькове, например, вообще пытались его изъять из продажи и библиотек по той причине, что «восстановительный период молодой Советской Республики изображён самыми чёрными красками, а Павел Корчагин с его метаниями больше похож на антигероя, чем на настоящего комсомольца».
Очерк Михаила Кольцова «Мужество», посвящённый Николаю Островскому и вышедший в 1935 г. в газете «Правда», ситуацию отчасти подправил — критиковать автора, одобренного главным партийным изданием страны, уже никто не рисковал. И начался настоящий бум. Очереди на роман в библиотеках исчислялись сотнями желающих прочесть. Достать книгу Островского были почти нереально — она раскупалась мгновенно.
Да, в СССР действительно кое-какие произведения пытались вдолбить читателю принудительно. Например, опус Леонида Брежнева «Малая земля». Им были завалены все библиотеки и магазины. Но вот раскупали его иногда лишь для того, чтобы сдать в макулатуру и получить талончик на приобретение чего-нибудь по-настоящему ценного. А «Как закалялась сталь» в своё время и была самой ценной и желанной книгой Советского Союза.