Обещанного три года ждут или за кулисами Второго фронта

Рассвет 6 июня 1944 ознаменовал очередной этап Второй Мировой войны. Американские, британские и канадские войска под командованием будущего президента США Эйзенхауэра начали доселе беспрецедентную по своим масштабам десантную операцию на побережье Нормандии в северной Франции. В своем послании Черчиллю и Рузвельту советский лидер Иосиф Сталин заявил, что операция «Оверлорд», начатая англо-американскими войсками «радует и обнадеживает относительно дальнейших перспектив». Англо-американским войскам очень быстро удалось захватить плацдарм и уже спустя несколько недель перейти в наступление вглубь европейского континента. Однако не будем углубляться в чисто военные детали этой операции, представляющие куда меньший интерес по сравнению с политическими аспектами военных действий, ведь как метко подметил Черчилль в свое время: война слишком серьезное дело, чтобы доверять её генералам.
Сам по себе термин Второй фронт, замелькавший в переписке лидеров СССР, Англии и США еще с первых дней советско-германской войны, на почти три года перешел в плоскость ожесточенных дипломатических баталий и споров. Несмотря на то, что уже вечером 22 июня английский премьер Черчилль выступая в эфире Би-Би-Си, заявил что: «любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь, отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем», реальной военной помощи Советскому Союзу пришлось ждать без малого три года. Оно и понятно, война только − только началась, еще ничего не понятно, а потому, до тех пор пока ситуация на Восточном фронте не проясниться, надо оставлять дверь открытой, как для СССР, так и для Германии, поэтому и началась долгая и утомительная игра слов со стороны наших англосаксонских «союзников». Доходило до полнейшего абсурда. В одной из бесед с советским послом Майским, отвечая на предложение Сталина, как можно скорее создать фронт против Гитлера в северной Франции, призванный не только оттянуть хотя бы часть дивизий вермахта с Востока, но и обезопасить саму «старушку Англию» от возможного вторжения, британский премьер отметил, что пока англичане бессильны, так как в их распоряжении имеется всего пять-шесть! судов, способных принять участие в высадке десанта. В заключение беседы Черчилль и вовсе заявил: «воевать мы не умеем, но зато решимости покончить с Гитлером у нас хоть отбавляй». Логичные доводы Сталина о том, что скорейшее открытие фронта в северной Франции оказало бы существенный вклад в безопасность самого Туманного Альбиона, не убедили сэра Черчилля, хотя сам он, еще в первые дни советско-германской войны заявлял, что: «вторжение немцев в Россию – это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова». Однако подобные опасения британского премьера остались, что называется, для публичного пользования. О высадке немцев на острова, ввиду отсутствия у Германии флота в необходимом количестве и речи быть не может.
Закулисные договоренности, достигнутые в мае 1941 года при до сих пор «загадочном» полете Рудольфа Гесса в Англию, Гитлером выполнялись. Крупные авиаудары по британским островам прекращены, вся мощь вермахта направлена на Восток, а значит, пока нет никакой необходимости нарушать свою часть обязательств и вести с Германией, какую либо реальную войну, и уж тем более высаживать сотни тысяч английских парней на континенте. Вот и приходится английскому джентльмену нести чушь, что величайшая в истории держава, создавшая невиданных размеров империю, воевать не может, да и по большему счету не умеет.
Оказавшись 22 июня 1941 года с Советским Союзом по одну строну баррикад, англичане не спешили связывать себя и какими бы то ни было письменными договорами с СССР. Британский посол Криппс, вернувшийся в Москву спустя несколько дней после начала Великой Отечественной войны, долгое время уклонялся от конкретных обязательств по заключению международного договора между СССР и Англией. В конце концов под нажимом Сталина удалось выработать и согласовать с английской стороной текст подписанного 12 июля в Москве «соглашения в форме декларации». Документ содержал всего два коротких пункта:

1. Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.


2. Они далее обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия.

Весьма обтекаемые формулировки этого договора позволили англичанам и в дальнейшем вести политику невмешательства, пока ситуация на Восточном фронте не прояснится. Ведь не говорится в соглашение о какого рода помощи идёт речь, вот наши «союзники» и решили, что лучшей помощью русским будет… доброе слово. Полноценный союзный договор СССР и Англия подписали лишь 26 мая 1942 года, в ходе визита в Лондон советского наркома иностранных дел Молотова. На переговорах с Черчиллем вновь был поднят вопрос о скорейшем открытии Второго фронта, на сей раз британский премьер не отвергал на корню эту идею, однако настаивал на том, что этот вопрос необходимо отложить до 1943 года. Телеграфируя в Москву итоги переговоров Молотов отметил: «Проявляя специальное личное внимание ко мне, Черчилль по существу двух основных вопросов ведет себя явно не сочувственно нам… Все последние беседы создают у меня впечатление, что Черчилль выжидает событий на нашем фронте и сейчас не торопится договариваться с нами».
Выжидать действительно было что, весной-летом 1942 года ситуация на восточном фронте пока не ясна. Да, вермахт разбит и отброшен от Москвы, а все планы по захвату Советской России за 3-4 месяцы остались лишь в фантазиях немецких генералов. Однако ресурсы еще не истощены и Германия готовит новое крупное наступление на Сталинград. Всю подноготную британской политики решился высказать английский министр авиационной промышленности Джон Мур-Брабазон, заявивший в августе 1942 года, то есть в разгар Сталинградской битвы: «Пусть Германия и СССР истощают друг друга, в конце войны Англия станет хозяином положения в Европе».
Министр конечно же быстро ушел в отставку, однако позиций Британии это нисколько не поменяло. В довершении коренного перелома на восточном фронте, возникшим после поражения вермахта в Сталинграде, Красная Армия летом 1943 года нанесла сокрушительный удар немцем и под Курском.
Очевидность скорого разгрома Третьего Рейха, вынудила наших «союзников» предпринять более деятельное участие в войне. Так уже летом 1943 года, еще до разгрома немцев под Курском, англо-американские войска высадились в Сицилии, с целью выбить из войны Италию − главного союзника Гитлера. В ответ на это люфтваффе вновь возобновило бомбардировки английских городов, практически прекращенные за несколько недель до гитлеровского вторжения в СССР. Неизбежность военного поражения гитлеровской Германии вызывала среди наших «союзников» закономерную тревогу. Вместо того, что бы насладиться плодами победы над Россией, добытыми, как они и привыкли это делать «чужими руками», англосаксам нехотя пришлось пойти с СССР на переговоры о послевоенном устройстве мира. Не случайно первые полномасштабные переговоры так называемой «большой тройки» в Тегеране состоялись именно после знаковых побед Красной Армии в 1943 году. В ходе Тегеранской конференции лидеры Англии и США озвучили Сталину принятое чуть раньше в канадском Квебеке решение об открытие Второго фронта летом 1944 года. На сей раз не обманули, и воевать действительно начали, но это уже совсем другая история.
 

Влад Терпигин

P.S. Хотите опубликовать статью? Присылайте её по адресу: mail@nstarikov.ru.