Почему я подписался под возвращением Дзержинского

Спецкор «КП» Дмитрий Стешин вместе с двумя десятками известных деятелей культуры, среди которых Проханов и Прилепин, поставил свою подпись под просьбой вернуть памятник основателя ВЧК на Лубянку.
Думаю, у каждого подписавшего это обращение были свои причины. Практически всех знаю из этого списка, при случае, спрошу. Я подписал за Вучетича. Под его Родиной-Матерью я родился в Волгограде, и много лет для меня она была материальным, каменным воплощением Родины. Потому что ребенку сложно понять, что такое Родина, сложно сформулировать и осознать, а мне повезло – я вырос у подножия этого символа, в Ангарском поселке. И для меня Родина-Мать не была абстрактным, придуманным образом. Потому что на Мамаев курган, раз в год, я ходил с бабушкой, работавшей чертежницей на сталинградском заводе до ноября 1942 года, пока от цеха не остались рожки да ножки. Бабушка ушла из города с последними беженцами и пришла во Франкфурт-на-Одере. Бабушка отдала Родине юность, это очень дорогая цена. И я это хорошо знал.
В 2018 году, во время путешествия по Волге, от тверского Селижарово до Астрахани, на утлой надувной лодчонке длиной 4 метра, я побывал в голове у Родины. Сидел там в раскаленной тишине и молчал, хотел что-то услышать. Не думаю, что сделаю большое открытие – Родина думает наши мысли. И все.
Я много раз вспоминал о судьбе Вучетича. Так получилось, что скульптор работал художником в газете "Отвага" Второй ударной и вместе с ней попал в котел. А я в этом котле работал с поисковыми отрядами с 1988 года и прекрасно знал, что здесь воевал создатель одного из самых сильных образов моего детства… Вучетич вышел из окружения, прополз через Долину смерти – из 27 сотрудников редакции из котла выбралось лишь семь человек. Дальше Евгений Викторович был командиром батальона – должность смертника, хуже на войне только ротным и взводным. Ранило его на окраине этого же котла, спустя пять месяцев. Ранило так, что в 1943 из армии списали. Вот кусочек из его воспоминаний о тех боях:
"Во время одного из наших наступлений между мной и бегущим впереди молодым лейтенантом упала мина. В нескольких местах ее осколки пробили мою шинель. Обошлось. А лейтенант упал. Поравнявшись с ним, я обернулся, буквально на мгновение, но побежал дальше: наступление продолжалось... Когда я обдумывал композицию памятника, вспомнился этот эпизод. В памяти всплыли глаза погибшего лейтенанта, взгляд человека перед смертью. Мне представилось, что он видит конечную цель, победу... Но чего-то ему не хватает. Чего же? Последнего выстрела. Вспоминаю, как он, полулежа, полусидя, опирался на левую руку; правая лежала рядом, сжимая "ТТ". Вены на тыльной стороне ладони вздуты, что свидетельствует о смертных перебоях сердца. Лейтенант силится поднять свой пистолет, чтобы сделать этот самый последний выстрел, но рука для этого слишком тяжела. Легкое раздражение в уголках губ. Рот раскрывается. Ему жарко и липко. Глаза уже больше не видят...".
Я не хочу ни с кем обсуждать личность Дзержинского, мне достаточно личности Вучетича. Мне не интересно, в данный момент, кем Дзержинский был – палачом, русофобом, полонофилом, или честным защитником новой реальности, которую строили тогда всей страной. Да, давайте без ханжества, большинство граждан России были за советскую власть. История линейна, из нее нельзя вырезать кусок с 1917 по 1991 и сделать вид, что ничего не было. Кем был Дзержинский, пусть разбираются историки. Но памятник работы Вучетича, надо вернуть на место. Потому что меньше всего Евгений Вучетич заслужил, чтобы его памятники сносили.
Всем хорошо известно, что за люди его снесли в 1991 году и зачем. И то, что мы вырулили из того страшного кошмара с минимальными потерями – Божий промысел. Вырулили без «Сибирских республик» и натовских десантов на АЭС и позиции баллистических ракет. Без Ичкерий, региональных валют и «татарских ханств» и «передачи территорий в счет репараций победителям в Холодной войне». Поэтому, если мы хотим закрыть этот счет из 90-х годов, нужно исправить, казалось бы, неисправимое. И показать этим символическим актом, кому надо, что реванша не будет. Спасибо, выучили нас, дураков доверчивых.
[iframe class="w-full mb-5 shadow-xl aspect-video rounded-xl" src="https://www.kp.ru/video/embed/820443/" frameborder="0"]
Обложка: Дмитрий Стешин - сторонник возвращения памятника Дзержинскому на Лубянку. Фото: Михаил Фролов + Василий Егоров и Алексей Стужин /ТАСС.