Сергей Переслегин: «Это холодная гражданская война»

В начале декабря прогностик принял участие в нескольких мероприятиях, в том числе провел в Новосибирском госуниверситете экономики и управления экспертный семинар на тему «Высшая школа Новосибирской области — 2030: основные тренды в экономике и образовании региона», на котором представил свой анализ ключевых трендов и вызовов для экономики и системы высшего образования в долгосрочной перспективе. Журнал «Эксперт-Сибирь» публикует наиболее интересные выдержки из доклада Сергея Переслегина.

Поставлено в обязанность

В стране произошло довольно интересное событие — в 2014 году был принят 172 федеральный закон. И в виде исключения Россия оказалась в уникальном положении — она обладательница лучшего закона о стратегическом планировании, который существует в развитом мире. То есть мы в этом деле неожиданно и резко оторвались от всех остальных.
Этот федеральный закон ставит стратегирование и прогнозирование в обязанность всем органам власти на всех уровнях: от администрации президента, кабинета министров до муниципальных образований. Все в мире понимают, что стратегирование и прогностика взаимосвязаны, но связь там невероятно сложная, и только в этом законе она прямо и правильно прописана. Есть одна тонкость: этот закон вступил в формальное противоречие с законом о местном самоуправлении.


Но ничего ни стратегировать, ни прогнозировать мы в России не можем просто потому, что у нас резко возросла скорость изменения событий — событийный ряд начинает опережать не то что стратегии, составление которых всегда требовало некоторого времени, но и прогнозы. В этой ситуации все, что мы успеваем делать, плетется вслед за реальностью. Мы столкнулись с тем, что существующие техники стратегирования и прогнозирования не работают, но при этом они поставлены нам в обязанность.

Например, США стратегирует не за свою страну, а за мир, частью которого Америка и является. Выбирая определенное пространство для стратегических действий, вы тем самым фиксируете временной промежуток, в котором вы работаете. И, выбирая это самое пространство, вы слишком многое фиксируете. Пример в образовании. Если вы собираетесь стратегировать в масштабах азиатско-тихоокеанского региона или Евразийского союза, вы автоматически ставите перед образованием задачу: ваши школьники или студенты должны уметь видеть Евразию как континент. А это означает, что образование должно строиться на географическом или геополитическом каноне, и тогда придется менять все образовательные программы, которые есть.

Многоукладная страна

Мы столкнулись со второй уникальной ситуацией: революционный метод выхода из кризиса управления перестает работать вообще, что резко повышает требования к управлению и к образованию как к основе этого управления.
В настоящий момент в России нет никаких альтернатив работе по созданию шестого технологического уклада. СССР был страной с максимальным развитием четвертого технологического уклада, и этот уклад до сих пор живет в сознании тех, кто связан с Советским Союзом. Например, все директора и руководители крупных оборонных предприятий живут в той логике. С другой стороны, пятый технологический уклад — постиндустриальный, современный — это экономика услуг, экономика знаний, потребительское общество и все, что вокруг этого строится. Соответственно, вся воспитанная на Западе часть элиты, министерство экономики и соцразвития, вся финансовая сфера — Центральный банк — живут в логике пятого технологического уклада. Он долгое время лидировал, но санкции и необходимость быстрого и резкого роста обороноспособности страны привели к возрождению четвертого уклада и к тому, что предприятия, возглавляемые красными директорами, стали довольно быстро подниматься.
В итоге в стране возник жесткий клинч: четвертый уклад, считая, что он находится на подъеме, хочет просто снести пятый уклад, при этом понимание того, что это приведет к катастрофическому кризису в банковской сфере, их не пугает. Справедливо замечание — он все равно произойдет. С другой стороны — те, кто выступают за пятый технологический уклад, ведут жесточайшую монетарную политику, базовая задача которой сводится к тому, чтобы любой ценой не дать предприятиям денег. Фактически это холодная гражданская война, и через некоторое время она неизбежно перейдет в горячую гражданскую войну. Единственная надежда — что возникнет сила, которая встанет в управляющую позицию к этому жесткому бинарному противоречию. И мы рассчитываем, что шестой уклад является именно такой силой. Шестой технологический уклад — это автоматизированная система с компьютерным управлением, проще говоря — это искусственный интеллект, управляющий производством.
Задача введения нового уклада стоит перед системой образования. Его суть в том, что его очень хорошо понимают «четверочники» — это производящий уклад. Если что-то производится, то их это устраивает. Шестой уклад вполне производящий, работает со сложными и длинными деньгами. С точки зрения «пятерочников» это невозвращение к индустриальному укладу, потому императивно ставится задача замыкания технологических циклов, разумное и содержательное природопользование. Сохраняется городская среда, возможность работы уникальными единицами и с малыми сериями, то есть стремление к уникальности сохраняется. Россия всегда была и будет многоукладной страной.
Что с точки зрения прогностиков должно случиться в ближайшие 20 лет? Удивительно, что все прогностические группы приходят к одинаковому результату. Маркс оказался прав — 80 процентов новых технологий, которые обещают в ближайшие 20 лет, относятся к группе А — производство средств производства. Ожидается развитие робототехники, аддитивных технологий.

Юнкерство и грюндерство

Третья уникальная ситуация: в России наконец построен абсолютизм вместо самодержавия. Сейчас сформировались две правящие группы, две политики развития, две экономики и одна фигура, балансирующая между их интересами. Построены две управленческие группы, имеющие разное представление о том, какое будущее должно быть у страны. Условно я определил эти направления как юнкерство и грюндерство. Юнкерство — это имперская организация жизни, консерватизм, дорогая земля, дорогая недвижимость, низкое органическое строение капитала, географическая экспансия. Юнкера стремятся сделать свою страну самой сильной военной державой.
Грюндеры — высокое органическое строение капитала, финансово-промышленные формы, дешевая земля. Для этих политик нам нужна фигура сюзерена и опять же — новый технологический уклад, который сможет встать над их противоречием.

«Верьте прогностику»

И последняя проблема, которую нельзя не замечать, — проблема science communication. Базовая задача образования — управление связанностью знаний, но в настоящее время разрушены практически все связности — науки с производством, с образованием, с управлением, нарушаются связи науки с познанием. Наука начинает переходить из области создавателя новых смыслов в область ниспровергателя ложных смыслов. В итоге возникает необходимость начать хоть как-то искать потерянные связи — это будет входить в задачи создания новых образовательных систем.
То, что я говорю, — это чистый взгляд прогностика на проблему образования. Существует малоприятная для профессионалов поговорка: если специалист вам говорит одно, а прогностик другое — верьте прогностику. В России никаких трендов развития высшего образования нет. Есть государственная позиция, которая изложена в некоторых документах — в программе создания опорных вузов о вхождении университетов в топ-100 и прочее, но это не тренды и не политика — это некоторый набор «хотелок». Государство хочет дешевое и актуальное образование, при этом оно с трудом понимает, что такое «дешевое», и совсем не готово ответить на вопрос, что же такое «актуальное». Государство полагает, что вузы ему это смогут доходчиво объяснить. Это нормальная ситуация, она должна вызывать у нас позитивные эмоции, потому что тот, кто предложит соответствующее понимание, тот и будет реализовывать свою концепцию. Просто потому, что другой не будет.
Как-то я столкнулся с очень простым запросом бизнеса: «Дайте нам специалиста через три месяца, и мы заплатим за него любые деньги. А через пять лет он нам даром не нужен». Невозможно проектировать на пять или 10 лет вперед, потому что тактические вызовы имеют другую частоту, они месячные. Нужно думать не о том, какие профессии будут через 20 лет, а о том, какие специалисты будут нужны в «Русгидро» и в «Росатоме» через пять месяцев, а это совсем другой тип задачи.
Единственный тренд в образовании, который нужно четко учитывать, — дистант. Нужно выходить на рынок дистанционного образования. Представьте: вы руководитель авиакомпании, но у вас нет страницы в Интернете. Никто о вас не знает. И если вас нет на рынке дистанта, то вас нет. Ежели бизнесу нужны быстрые смены квалификации, вы должны готовить короткие модули — с погружением на несколько дней, но которые дают эти быстрые квалификации. Вот уже два пути развития: дистант и создание локальных продаваемых модулей. Третий путь — задать себе вопрос: что вы сами хотите в первую очередь? И на этом строить стратегию.
Государство же дает распоряжение действовать по обстановке. И мы можем это трактовать как «ничего делать не надо, так как государство еще не определилось, или как «мы можем делать все, что считаем нужным» и государство присоединится к нам, если мы будем успешны. Думаю, и новосибирские, и питерские, и московские вузы должны понять это как приглашение к конкурсу — сделай свою модель, продемонстрируй, что она работает, и эта модель может стать базовой в той системе перестройки образования, которую государство рано или поздно начнет делать. Делайте хоть что-нибудь.