Спичрайтер генсеков. Он писал правду Хрущёву и Брежневу, но его не слышали

Валентин Фалин был спичрайтером Хрущёва, в ­70-х гг. – послом СССР в ФРГ. В 80-х работал в команде Брежнева.
«Его чаще всего называют дипломатом, но он не считал, что это его главная профессия. Я бы назвал его государственным деятелем, – рассказывает «АиФ» первый зам. главного редактора «Известий» (1983 –1988) Николай Ефимов. – Блестящий интеллектуал, тонкий знаток искусства, которому Борис Борисович Пиотровский, отец Михаила Пиотровского, нынешнего руководителя Эрмитажа, предлагал стать своим преемником. Фалин много лет проработал в МИДе, был советником Громыко, одновременно спичрайтером у Хрущёва, затем у Брежнева.
Участник многих исторических событий, причастный к великим тайнам и самым головокружительным поворотам ХХ в., он написал 50 аналитических записок и меморандумов, адресованных первым лицам государства. Когда в 1983 г. Фалин с высокой должности – первого заместителя заведующего отделом международной информации ЦК – перешёл журналистом в «Известия», это было удивительно. Лишь годы спустя я узнал, что поводом для опалы стал конфликт с Андроповым по проблемам ввода войск в Афганистан (Фалин был против ввода войск. – Ред.) и Катыни (Фалин выступал за рассекречивание документов по этому делу. – Ред.)».
Натянутыми у Фалина были отношения и с другим влиятельным членом Политбюро – Сусловым. На письменное предложение Валентина Михайловича о реформировании идеологической работы в СССР тот наложил резолюцию: «Автор этой бумаги хочет сказать, что я всю жизнь занимался не тем, чем надо».

Англосаксам верить нельзя

«Когда спрашивают о том, что сегодня больше всего угрожает человечеству и всему живому на Земле, обычно называют ядерное, химическое, бактериологическое оружие. Но забывают ещё об одном поистине страшном оружии массового поражения, нацеленном прежде всего на мозг человека. Это информация. Пропаганда и агитация. Это такое прочтение истории, которое программирует повторение всего, что было, на ближайшую и отдалённую перспективу»,  – предупреждал Фалин. Во многом потому особого внимания заслуживают его исторические работы.
В этом году издана книга «Валентин Фалин. Уникальная фигура советской дипломатии», в которой много говорится о коварстве наших союзников как в Первой, так и во Второй мировой войне. Ни американцам, ни англичанам никогда нельзя верить на слово, всё равно обманут, предупреждал Фалин, доказывая это множеством примеров из истории.
Так, он публикует запись беседы Черчилля с внуком легендарного канцлера Бисмарка, который на тот момент был сотрудником немецкого посольства в Лондоне, датированную 20 сентября 1930 г. Черчилль говорил тогда: «Немцы – недоумки. Вы затеяли войну (Первую мировую. – Ред.) на два фронта. Если бы вы сосредоточились на разгроме России, мы бы ­позаботились о том, чтобы Франция вам не мешала. Если бы Париж не послушался наших советов, мы бы оставили его один на один с вами».
«В начале апреля 1945 г. Черчилль отдал приказ в пожарном порядке готовить операцию «Немыслимое», – приводит Фалин ещё один пример. – Дата начала войны против СССР приурочивалась к 1 июля 1945 г. В ней должны были принять участие американские, британские, канадские силы, польский экспедиционный корпус и 10 –12 немецких дивизий  – тех самых, что держали не расформированными в Шлезвиг-Гольштейне и Южной Дании. Для Черчилля советский мавр сделал своё дело, и его следовало удалить».
«Неудивительно, что США и Британия до сих пор не опубликовали ключевые документы, которые бы раскрыли подноготную их подготовки во Второй мировой войне. Они обещают это сделать к 2045 г. Но откроют ли? На этот счёт есть большие сомнения», – комментирует Ефимов.
В своих работах Фалин упоминал о том, что в 1946 г. при Трумэне в США было принято принципиальное решение: какую бы политику ни проводило советское руководство, само существование СССР (теперь это место заняла Россия) несовместимо с американской безопасностью. Первые прикидки ядерного удара по СССР проводились ещё в августе 1945 г., до капитуляции Японии. А в ноябре 1949 г. Трумэн утвердил план «Дропшот», в котором озвучивалась идея разделения Советского Союза на 12 государств, каждое из которых не являлось бы обороноспособным и экономически самодостаточным. Подлежал уничтожению и весь советский партийный актив – предпочтительно руками внутренней оппозиции.
Рассказывал Фалин и о закрытом совещании в Вашингтоне, которое в 1977-м проводил советник по нацбезопасности США Бжезинский. На нём рассматривался меморандум PRM-10 (основные направления военной политики президента Картера). Докладчик сообщил, что первым же ядерным ударом США по СССР должны быть уничтожены 25 тыс. целей, что приведёт к гибели 113 млн человек. Эта история хорошо объясняет, зачем американцы сеют русофобию.
«Холодная война началась не с созданием Советского Союза – первые модели раздела России в том виде, в каком они существуют и сегодня, относятся к временам Первой мировой войны. И с тех пор, по моему убеждению, эта холодная война не прекращалась ни на час. Ни при Ельцине, ни при Горбачёве. Американцы будут продолжать свою линию на изматывание и обескровливание России так долго, как это возможно», – считал Валентин Михайлович.

Гонка вооружений как ловушка

«Об угрозе развала СССР Фалин предупреждал руководство за много лет до 1991 г., – продолжает Николай Ефимов. – Он не сомневался: США намеренно с помощью гонки вооружений доводили Советский Союз до экономического коллапса. Приводил цифры: СССР при Брежневе тратил на вооружение 25% ВВП, а США – 7%. Такой перекос советской экономики отражался на социальной сфере и сельском хозяйстве».
Массовые закупки зерна в США, Австралии, Аргентине начались ещё при Хрущёве, не прекратились они и при Брежневе. Фалин доказывал: платите нашим крестьянам за тонну зерна ту же цену, какую мы платим американцам, и совхозы и колхозы завалят страну, а может, и Европу пшеницей и рожью. Почему надо поддер­живать австралийское и американское сельское хозяйство?
О недопустимости втягивания СССР в гонку вооружений он писал докладные записки и Брежневу, и Андропову  – у него была возможность общаться с ними напрямую. Но должной реакции не получил. Позицию Фалина разделяли глава Госплана Байбаков и маршал Огарков, для которых это закончилось отставкой.
Нина и Валентин Фалины.
И всё же главной темой для Фалина на протяжении всей его долгой жизни оставалась тема Великой Отечественной войны. «Окончание войны Валентин застал в Москве на оборонном заводе «Красный пролетарий», – рассказывает «АиФ» Нина Фалина, супруга Валентина Михайловича. – Работал слесарем высшего разряда, выточил более полусотни осей для барабанов аэростатов, заграждавших московское небо от врага. Чуть позже стали приходить сведения о погибших родственниках. Большинство из них жили в Ленинграде, Ленинградской и Новгородской областях. Война унесла 27 человек из их рода. Однажды в дверь московской квартиры Фалиных позвонила сестра его отца. От неё узнали об ужасной судьбе родной деревни, уничтоженной нацистами. Из 200 жителей в живых остались лишь трое. Самому младшему из убиенных родственников Валентина было 4 года».
Фалин понимал, что 14 млн человек – цифра жертв в Великой Отечественной, озвученная Сталиным, – не отвечает реальности. Готовя для Хрущёва речь, посвящённую 20‑й годовщине начала войны, Фалин обратил на это внимание генсека. «Никита Сергеевич интересуется – а сколько в действительности людей погибло? – вспоминал Фалин. – Отвечаю: точно никто не подсчитал. По доступным данным, не менее 23 млн, но скорее значительно больше. Хрущёв решает так: поскольку выверенных выкладок нет, скажем в докладе – более 20 млн человек. Именно эта цифра и вошла тогда в оборот».
«В конце жизни Валентин Михайлович признавался, что если бы начинал сначала, то никогда не стал бы заниматься политикой, – вспоминает Николай Ефимов.  – Он очень любил историю и часто повторял изречение: «Чтобы познать, что будет, надо знать, что было».
Обложка: Леонид Брежнев и Валентин Фалин во время официального визита в ФРГ, 1973 г. Спиной сидит немецкий канцлер Вилли Брандт.