Сталин и тот, кто рыл другому яму

Вообще, в сфере общения Сталина и деятелей культуры есть масса исторических анекдотов, легенд и, практически, былин. Какие из них — выдумка, а какие — быль, —  иногда очень трудно определить. Легенда выглядит так…

«В 30-х годах Сталин и другие члены Политбюро посетили театр и посмотрели спектакль "Хлеб" Владимира Киршона. Автор ждал, что его пригласят в правительственную ложу, однако этого не произошло. На следующий день Сталин был у Горького, где оказался и Киршон. Он подошел и при всех спросил Сталина:
- Как вам понравился спектакль "Хлеб"?
- Не помню такого спектакля.
- Вчера вы смотрели спектакль "Хлеб". Я автор и хотел бы знать о вашем впечатлении.
- Не помню. В 13 лет я смотрел спектакль Шиллера "Коварство и любовь" - помню. А вот спектакль "Хлеб" не помню».

С присущим ему специфическим юмором, Сталин выразил свое отношение к творчеству человека, чье имя сегодня практически неизвестно. Между тем, небольшой фрагмент творчества которого, знает почти каждый. Это строки песни из кинофильма «Ирония судьбы или с легким паром». Одна из трогательных лирических песен начинается со строчки: «Я спросил у ясеня, где моя любимая…».
Автором этих стихов и является уроженец Нальчика Владимир Киршон.
Хотя саму историю о нем веселой или смешной не назовешь. Она поучительна.
В 30-е годы Кершон был не просто автором многочисленных романов и пьес, но и одним из главных идеологов Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП). Рапповцы и особенно Владимир Киршон активно громили «писателей-попутчиков» вроде Михаила Зощенко, Алексея Толстого, Михаила Булгакова, Вениамина Каверина, Михаила Пришвина. То есть тех, кто потом составил гордость советской и русской литературы. Но Киршону и его коллегам эти писатели не нравились своим происхождением и нежеланием воспевать «революционные свершения».
Особенно «вдумчиво» травил Владимир Киршон автора «Мастера и Маргариты». В одной из статей в газете "Вечерняя Москва" Киршон писал: «Отчетливо выявилось лицо классового врага. "Бег", "Багровый остров" продемонстрировали наступление буржуазного крыла драматургии».
Поскольку Сталин очень любил пьесы и другие произведения Булгакова, можно себе представить, как он морщился, читая такие статьи.
Киршон был участником ХVI съезда ВКП(б), который проходил в июне 1930 года. Там «прорабатывали» философа Алексея Лосева. Цензор, который пропустил на публикацию книгу Лосева, в оправдание сказал, что в ней есть «оттенок философской мысли». На что поэт Владимир Киршон тут же срифмовал: «за такие оттенки надо ставить к стенке!».
В Архиве президента России обнаружено девять писем драматурга «отцу народов».  Киршон отправлял Иосифу Виссарионовичу не только свои пьесы с просьбой оценить его произведения, указать на недостатки. Он просто «давал сигналы», проще говоря писал доносы на коллег по цеху.
В августе 1936 года "Правда" опубликовала первое коллективное воззвание писателей с требованием расстрела, обвиняемых по делу "антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра". Среди тех, кто требовал «расстрелять бешеных собак» значился и Киршон. О тесных связях поэта и НКВД, и лично его главы Г.Г. Ягоды говорили в то время почти открыто.
А потом наступил 1937 год: руководство НКВД во главе с Ягодой было арестовано. И товарищ Киршон сам был обвинен в троцкизме, исключен из рядов писателей, затем из партии, а вскоре и арестован.
«Дорогой товарищ Сталин, вся моя сознательная жизнь была посвящена партии, все мои пьесы и моя деятельность были проведением ее линии. За последнее время я совершил грубейшие ошибки, я прошу покарать меня, но я прошу ЦК не гнать меня из партии» – написал Владимир Киршон в очередном письме к Сталину.
Но ответа не последовало. Не рой другому яму, сам в не упадешь.
21 апреля 1938 года военной коллегией Верховного суда СССР Киршон Владимир Михайлович был приговорён к расстрелу. 28 июля 1938 года приговор был приведен в исполнение. Ему было 35 лет.