Что делать?

Социально-экономическая ситуация в стране вновь начинает приближаться к точке кипения. «Политтехнологически» проведённые выборы 2016 года, направленные на «выдачу на гора» заранее определённого результата, с заранее известным внутриполитическим курсом, были всего лишь формальной легитимизацией либерального реванша во внутренней политике страны.

Между сегодняшним Председателем Правительства и главой ЕР Медведевым и позавчерашним главой «Выбора России» и позавчерашним Председателем Правительства Гайдаром нет идеологических и методологических разногласий.
Оба за то, чтобы граждане страны «вписывались» в рынок самостоятельно. При этом под рынком и Гайдар, и Медведев одинаково понимают:
- уход государства из экономики;
- рост числа представителей крупного бизнеса (или же укрупнение уже имеющихся);
- сокращение социальных обязательств государства и перевод значительной части из них на платную основу с одновременной организованной деградацией оставшейся бесплатной части.
Совпадения позиций гайдаровского и медведевского правительств, зачастую бывают пугающим, и одновременно с этим, карикатурно похожим. Гайдар учителей, не имеющих возможность существовать на мизерную зарплату при галопирующей инфляции, вытолкнул в «челночество». Медведев же «цивилизованно» предложил учителям попросту уйти в бизнес, если им не хватает денег. Как говорится, найдите 3 отличия в позиции двух «реформаторов»? Не найдете. Потому, что в экономической, социальной и образовательной сферах Правительство Медведева является прилежным учеником и продолжателем дела Правительства Гайдара. Те же цели, те же методы, тот же инструментарий. И рассчитывает Правительство Медведева очевидно на те же самые результаты.
Любой, кто попытается оспорить данный тезис, но будет при этом честен при осмыслении фактов, вынужден будет признать, что концептуально между этими двумя Правительствами нет идеологической и ценностной разницы. Различия лишь в скорости либеральных преобразований. Правительство Гайдара кидало общество в горнило реформ, как «лягушку в кипяток». Правительство Медведева пошло по пути «приготовления лягушки на медленном огне». Но итогом деятельности этих двух Правительств в обоих случаях должна неизбежно стать «сваренная лягушка» - то есть, полностью переформатированный в своих базовых ценностях народ. А экономика и ткань социальной жизни в полученном «вареве» должна быть не базисом суверенности России, а являться фундаментом для встраивания «территории» в общемировую цепочку разделения труда. Где на вершине «экономической пищевой цепочки» стоят обезличенные и внесуверенные ТНК, управляющие массами народов с целью извлечения максимальной прибыли.
Однако надо сказать, что при всём сходстве позиций гайдаровского и медведевского правительств, есть между ними и существенное различие. Это – внешнеполитический, и в целом, силовой блок, подчиняющийся напрямую Президенту Путину.
Здесь мы не найдём желания «уменьшить роль государства» в определении курса движения и в части методов его реализации.
Здесь никто не ждёт «эффективности» со стороны иностранных «партнёров».
Здесь никто не желает быть правопреемником и продолжателем козыревской позиции «мистера ДА».
Это значит, что по факту мы имеем разделение, раздвоение российской власти в части методов и целей на государственническо-суверенную и либерально-финансовую. При этом каждая из этих частей ведёт собственную политику, независимую друг от друга, какими бы при этом словами о взаимной поддержке и признании взаимных курсов они не прикрывали бы своё принципиальное несогласие друг с другом. Констатируя этот дуализм российского государства, могу лишь отметить, что раздвоение государственного механизма в условиях мирового кризиса и усиления международной напряжённости, точно так же опасно для государства, как и весеннее обострение в раздвоении личности для отдельного человека.
Следующий вопрос, который немедленно возникает после осознания сложности и опасности сегодняшней ситуации: «Кто кого играет в рамках этого дуализма»? Государственнически-суверенная часть российской власти играет и использует либерально-финансовую или же либерально-финансовая играет и использует государственнически-суверенную?
Очевидно, что нынешние успехи России на внешнем контуре конвертируются не в расширение «окна возможностей» для суверенного движения общества и государства внутри страны, не в определении новых, отвечающих изменившимся обстоятельствам, целей и методов независимого развития. Пока что успешное противостояние Западу на внешнем контуре получило материальное воплощение во внутренней экономической политике лишь в том, что Роснефть не отдали за бесценок международным финансистам, как это было во времена Гайдара, а продали «за справедливую цену». Но разве поддержка народом курса Президента на суверенитет, на усиление роли России в мире, на самостоятельность нашего государства, имеют своей конечной целью заставить международных акул бизнеса платить, отбирая от нас наше достояние, вместо того, чтобы они просто забирали это за бесценок, как во времена Гайдара? Очевидно, что ответ: нет. Другого ответа и быть не может, так как в обоих случаях мы теряем контроль над экономической базой суверенитета в обмен на «бусы». И слабым утешением может служить то, что при Гайдаре роль этих «бус» играли широкие улыбки и похлопывание по плечу, а сегодня эту роль играют международные финансы. Однако и чужие похлопывания по плечу и полученные «не наши» финансы, создание и цену которых мы не контролируем, могут быть конвертируемы в необходимые для нас ресурсы лишь в случае благожелательного к нам отношения. А это отношение может быть обеспечено лишь нашим послушанием Западу.
Продолжение подобной политической практики, мягко говоря, нелогично. Это как если бы Спартак раскурочил всю Римскую империю и завоевал свободу, лишь для того, чтобы в стенах Сената в Риме продиктовать свои условия. Которые состояли бы не в требовании свободы, а всего лишь улучшения медицинского обслуживания рабов-гладиаторов и повышения калорийности их питания. И плюс - ежегодный оплачиваемый отпуск…
Проведение суверенной внешней политики и возвращение России, как геополитической силы в мировую политику, не может иметь целью «улучшение положения» в рамках системы, целью которой есть «строить миропорядок за счёт России и на обломках России». Нельзя бросить перчатку гегемону, каковым стал финансовый капитал после распада СССР, и рассчитывать на то, что твои победы и твоё усиление вызовут у него искреннее желание сотрудничать с тобой «на равных». Или не на равных, но так, чтобы он все же учитывал твои интересы. Нельзя быть Спартаком, бросившим вызов политике Рима, но не пошедшим дальше социальных требований внутри существующей римской системы.
Нельзя не принимать источник силы российской государственности, каковым является российский народ.
Нельзя постоянно пытаться переделать свой народ в своих базовых основах, «обглобализировать» русскость, и рассчитывать, что это послужит увеличению прибылей.
Российская власть в целом, а не только его государственно-суверенная часть, обязана понимать, что как только «обглобализированный русский» будет явлен миру как данность, у этого нового человека пропадёт всякий интерес к сохранению российской государственности. Как некой базовой институции, требующей серьезных затрат для ее существования и развития. А не будет российского государства, значит, пропадёт единственная побудительная причина международным финансовым баронам разговаривать и делиться прибылью с местными последователями Гайдара в российской власти. Так как не станет самой России.
Россия жива до тех пор, пока есть критическая масса мужчин, желающих и умеющих воевать за неё.
Россия жива до тех пор, пока есть критическая масса мужчин и женщин, готовых лечить, учить и создавать внутри страны не столько за деньги, сколько по причине осознанной необходимости оставить свой, пусть и маленький, след в общем народном деле созидания.
Эту тягу и этот русский взгляд на мир государство обязано поддерживать и воспроизводить в поколениях.
Не только находя способы достойной оплаты труда, но и выстраивая разумную, а не примитивно «финансово-эффективную», социальную и образовательную жизнь внутри страны.
Обязано!
Хотя бы из инстинкта самосохранения.
P.S. Продолжение следует…