Говори правильно или о терминах гибридной войны

Проблему защиты и развития русского языка мы обсуждали и поднимали уже неоднократно. Считаем ее одной из самых первоочередных. Кстати – не одни мы. Смотрите, какой важной её считают украинские националисты, готовые развалить свою страну, но не дать свободно развиваться русскому языку. Того же мнения придерживаются и прибалтийские политики, готовые увеличивать напряженность в своих странах до точки кипения, лишая сотни тысяч русских молодых людей права свободно изучить грамматику русского языка.
Читатель ресурса nstarikov.ru Александр Петров, некоторое время назад, прислал интересную статью «Без русского языка должно быть неудобно».
И вот новый его материал…

Сейчас много говориться о гибридной войне, ведущейся против Русской цивилизации, патриотическом воспитании, противодействии фальсификации истории. Много в этом отношении делается, однако многое и не делается, а многое делается не так. В целом можно признать, что какие-то подвижки к улучшению имеются, но в целом ситуация продолжает оставаться плачевной.
Для начала нам необходимо разобраться, что на самом деле есть «гибридная война», и прочие действия направленные к ослаблению нашей страны, на кого в первую очередь направлены эти гибридные атаки? Целями являются именно те самые широкие массы – обыкновенные люди, которые ходят на работу, растят детей, имеют свои увлечения, в политикой интересуются, поскольку постольку. Ортодоксального коммуниста тяжело переделать в ортодоксального либерала, как и наоборот. Да и переделка это ничего не решит. Массы – вот цель любого пропагандиста, именно на них рассчитана его работа. Битва за сознание масс – это есть «гибридная война». Так или иначе, именно коллективное настроение широких слоёв обеспечивает то, что принято называть «общественным мнением». Основная работа противника сделать так, чтобы массы заговорили его языком – навязанным противником языком смыслов, чтобы у неё в голове рождались нужные ассоциации.
Что это такое, давайте разберёмся на примерах. Начнём с примера самого малого, можно даже сказать «безвинного».
Как известно в конце 80-ых, начале 90-ых нарождающиеся в союзных республиках националисты вдруг озаботились, как в русском языке пишутся географические объекты в их республиках. Так в нашем языке появились Башкортостан вместо Башкирии, Кыргызстан вместо Киргизии, Таллинн вместо Таллина и прочее.
Стоит заметит, что процесс был исключительно односторонним, «уважать» националов требовалось лишь в русском языке, тогда как, например в латышском Таллин продолжал писаться как Tallina, да и Россия по-эстонски вовсе не стала Rossija, а так и осталась Venemaa).
В будущем, по отрезвлению после перестроечного угара, со всем этим непотребством разобрались, например, специальная комиссия по русскому языку установила, что тот же Таллин по-русски пишется с одной «н» на конце. Казалось бы, вопрос закрыт. Так почему же в наше время на портале российского агентства «Спутник», в его сегменте «Спутник-Эстония» посвящённого Эстонии, Таллин упорно пишут с двумя «н», хотя в «Спутник-Латвия», «Спутник-Киргизия» и прочих, Таллин идёт с одной. Неужели для эстонского отдела существует специальный русский язык?
Вы скажете, что это мелочь, но мелочь достаточно симптоматичная. Потому от этих «мелочей» перейдём к делам более серьёзным.
Не так давно в Санкт–Петербурге прошёл форум посвящённый «пакту Молотова-Риббентропа». Форум проводила какая-то левопатриотическая организация, цель форума была благая – доказательство справедливости и нужности этого документа. Однако само название… Давайте начнём с того, что собственно никакого «пакта Молотова-Риббентропа, в действительности нет. Есть Советско-Германский договор о ненападении. Документ называется именно так, а никак иначе. Пресловутый «пакт» появился в британских газетах, где договор стали величать подобным образом. Какая цель? Преподнести договор в негативном ключе. «Советско-Германский договор о ненападении» - такое наименование не будет вызывать у широких масс никаких негативных ассоциация: две державы договорились, что они не будет нападать друг на друга. Иное дело пакт Молотова-Риббентропа. Само слово «пакт» да ещё совместно с казнённым нацистским преступником Риббентропом, разве может он сулить что-то хорошее?! Да и как у такого страшного действа не может быть секретных протоколов о разделе всего и вся? Конечно, может: ведь пакт же, с Риббентропом! Да и вообще, по сути это был пакт Сталина-Гитлера! Гитлера! Посмотрите, на этом примере как переход на терминологию противника наносит существенный ущерб интересам нашей страны. На пресловутом «пакте» построены обвинения нашей стране в «разделе Европы с Гитлером», на пресловутом «пакте» проводится дискриминация русского населения в прибалтийских республиках, на пресловутом «пакте» Польша предъявляет необоснованные претензии к нашей стране. Тем не менее, этот «пакт Молотова-Риббентропа» - в этом самом придуманном британцами названии, льётся на нас с вполне патриотических телепередач, радиостанций и порталов.
Теперь ещё один пример, как одно слово влияет на восприятие и запутывает ситуацию.
Начало 90-х, процессы уничтожения Советского Союза и Прибалтика в авангарде этих процессов. С телеэкранов льётся: в прибалтийских республиках прошли референдумы за отделение, и на них большинство, в том числе русских жителей проголосовало «за». Навязывается стереотип - в Прибалтике все хотели отделиться от Союза, даже проживающие там русские. И вроде бы всё звучит убедительно. Ан, нет. Всего одно неправильное слово и весь смысл искажается. В Прибалтике не было референдумов, а были опросы. Да, опросы по форме напоминали референдумы, но, по сути, это совсем иное дело. Главное отличие референдума от опроса в том, что опрос не имеет юридической силы, а, следовательно, и проводится по правилам заказчика. Если референдум подразумевает равные возможности агитации, наблюдателей, строгий подсчёт голосов, то опрос такие строгости исключает – юридической силы он не имеет, значит, нет надобности в подобных процедурах. Коротко говоря – сами придумали, сами проагитировали, сами провели, сами подсчитали. Кто был инициатором опросов – сепаратистские Народные Фронты, они всё и подсчитывали. Ваш автор понимает, что в то время большинство и при честном подсчёте было бы за отделение, но то, что процент тех, кто «против», мягко говоря, был в несколько раз выше, а тех кто «за» не превышал бы необходимую по Конституции норму для отделения, очевидно.
Да и вообще касаемо Прибалтики, почему-то у нас её упорно стали называть странами Балтии. Ну, нет в русском языке никакой Балтии, есть Прибалтика!
Все эти примеры политические. А есть и касающихся иных форм человеческого бытия. И пропаганда противника ещё легче проникает в умы наших сограждан через передачи, интернет-сообщества, не связанные напрямую с политикой. Ваш автор как-то сделал рейд по социальной сети Фейсбук, по сообществам посвящённым поэзии. В каждом сообществе, практически через каждые семь написанных стихов какой-нибудь русофобский или антисоветский выпад. В одной статье посвящённой спорту была такая фраза «спортсмены пробирались на стадион, как русский танки в Донбасс», - вроде бы звучит забавно, но не это ли образец самой утончённой пропаганды – тема совсем не политическая, но на подсознательном уровне читателем, вовсе политикой не интересующимся доносят, что на Донбассе есть русские танки.
Также уже в умы уже внедрено и успешно тиражируется нашей общественностью положение об «эталонности» нашей страны в плане нарушений прав человека, свободы слова и т.д. Казалось бы, современность давно расставила всё по своим местам. Мы чётко видим, что на Западе со свободой слова мягко не очень, и, говоря об этом, советская пропаганда нам никогда не врала. Сейчас мы знаем, как на Западе говорят про гражданскую войну на Украине, войну в Сирии, освещают события в Венесуэле. Знаем, как запрещают российские СМИ. Но почему же, как только речь заходит, что в какой-то западной стране закрыли очередной телеканал или не допустили к эфиру передачу, наш комментатор обязательно скажет «они делают как в Советском Союзе». Так почему же Советский Союз здесь выступает эталоном, когда мы уже давно разобрались, что поводок свободы слова имеется везде и длина его регулируется исключительно устойчивостью режима?
Из всех перечисленных в статье фактов нашему обществу необходимо сделать выводы. Особенно это касается работников публичного пространства. Враг не дремлет – гласили советские плакаты, мы смеялись над ними, но они были правы. Нельзя переходить на язык врага. Однажды перейдя на его язык, мы уже потеряли своё государство, зачем же мы снова и снова повторяем те же ошибки. Говори правильно!

Александр Петров