Кровавый чардаш: как венгры устроили первую «цветную революцию»

65 лет назад, 23 октября 1956 года, в Будапеште началась многотысячная демонстрация с требованиями вывода советских войск из Венгрии и отстранения от власти коммунистов. Тем же вечером в стране начались кровопролитные беспорядки, жертвами которых стали десятки венгерских коммунистов и просто сочувствовавших советской власти. Историки и журналисты, как правило, называют это противостояние без лишней патетики — «венгерские события». Но то был один из самых опасных политических кризисов времен холодной войны. Как это было, вспоминали «Известия».

Сапоги над городом

Советский блок был сложной и противоречивой конструкцией. Но почему в 1956 году «рвануло» именно в Будапеште? В Венгрии, с ее сильными традициями национализма, советская власть приживалась с трудом. В отличие от Чехословакии, Польши, Югославии даже после победы над гитлеровской Германией прокоммунистические партии в этой стране не получили большой популярности. Многие венгры, мягко говоря, без восторга относились к тому, что Венгрия после войны оказалась в «зоне влияния» Советского Союза. К тому же лидер коммунистов (официально партия в 1948–1956 годах называлась Венгерской партией трудящихся) Матьяш Ракоши проводил политику, которая не могла устраивать свободолюбивых мадьяр. В этом смысле он уступал и польским, и чехословацким лидерам, и вождям тогдашней ГДР, не говоря уж о югославском маршале Тито.
Зато венгерского соратника ценил Сталин. В 1940 году Советский Союз обменял получившего пожизненный срок в профашистской Венгрии Ракоши на... знамена венгерских полков, захваченные войсками Ивана Паскевича в 1849 году во время подавления мадьярского восстания против австрийцев. Но оказавшись у власти, Ракоши чересчур развернулся даже по меркам того времени. Из 9 млн венгров 400 тыс. отправились на каторгу, еще около 800 тыс. находились «на карандаше» у органов. И процессы продолжались, в том числе и внутрипартийные чистки. Так, в заключении оказался и будущий лидер страны Янош Кадар.
Фото: commons.wikimedia.org/FORTEPAN/Pesti Srác
Венгрия стала «слабым звеном» в цепочке «стран социализма». Неудивительно, что после смерти Сталина и осуждения политики «необоснованных репрессий» в финале ХХ съезда КПСС эта страна всерьез забурлила. К тому же в 1955 году после амнистии из СССР домой отправились венгерские военнопленные — пособники нацистов, бывшие гитлеровские офицеры и каратели. Во многом именно они стали лидерами протестного движения, направленного против Ракоши и его соратников.
В парке Варошлигет, в центре венгерской столицы, стоял массивный памятник Сталину. И для студенческой будапештской молодежи, и для вернувшихся из плена гитлеровских вояк он стал символом «темных времен Ракоши». Статую превратили в черепки. Несколько недель над Будапештом, на постаменте, возвышались только сапоги вождя. Они стали своеобразным символом восстания.

Молниеносная реакция

Уже на следующий день, 24 октября, в Венгрию из Москвы прибыли два члена президиума ЦК КПСС — Анастас Микоян, Михаил Суслов и председатель КГБ генерал Иван Серов. Как считалось, лучшие кризисные управленцы СССР с опытом работы в военное время, в том числе на оккупированной территории. Кстати, самолет с этими ответственными товарищами посадили в Секешфехерваре: международный аэропорт Ферихедь в Будапеште считался небезопасным.
В советском посольстве в Будапеште работали два будущих председателя КГБ СССР — Юрий Андропов и Владимир Крючков. Работали они в те дни напряженно, стараясь не впадать в панику, хотя ситуация складывалась жутковатая. Андропов видел повешенных на телеграфных столбах коммунистов. Однажды повстанцы обстреляли его автомобиль — и ему вместе с водителем пришлось возвращаться в посольство «огородами».
Фото: commons.wikimedia.org/FORTEPAN/Pesti Srác
Дипломат Олег Трояновский вспоминал, что и много лет спустя Андропов снова и снова возвращался к своим тревожным венгерским впечатлениям 1956 года: «Вы не представляете себе, что это такое, когда стотысячные толпы, никем не контролируемые, выходят на улицы». Но Москва высоко оценила профессионализм и твердость чрезвычайного и полномочного посла СССР в условиях, приближенных к боевым, — и карьера Андропова пошла вверх.
Никита Хрущев надеялся, что проверенный коминтерновец Имре Надь сумеет успешно заменить Ракоши и проведет в Венгрии десталинизацию на советский манер. Но Надь в кризисной ситуации дрогнул. Он, несмотря на давние связи с Москвой, то ли спасовал перед напором правых, то ли сознательно решил сменить приоритеты. Микоян, Суслов и Серов рапортовали, что своими уступками Надь приведет Венгрию к отказу от социализма, а это означало крах всего советского блока. Ставки в холодной войне были слишком высоки, чтобы Кремль отнесся к такой перспективе безучастно. Но незамедлительно снимать Надя с должности Москва не решилась.

Борьба миров

Истинные дирижеры венгерских событий находились «по ту сторону железного занавеса». Не обошлось в этой истории и без ядерного следа. Испытание водородной бомбы в СССР произвело сильное впечатление и на Вашингтон, и на его европейских союзников. Для своих секретных разработок Советский Союз использовал венгерские урановые рудники. Неудивительно, что американские спецслужбы сделали ставку на воинственный, горячий нрав потомков Аттилы. 1 апреля 1956 года была создана БНД — Федеральная разведывательная служба ФРГ, действовавшая под прямым руководством американцев. Пропаганда велась изобретательно — от провокационных радиопередач на венгерском языке до переброски агитационных листовок на воздушных шарах.
Толпа людей на улице в Будапеште
Фото: commons.wikimedia.org/FORTEPAN/Pesti Srác
«Товарища Имре» с разных сторон подталкивали к полному разрыву с Кремлем. На пропагандистском фронте проявили себя политические силы разных оттенков — от социал-демократов до крайне правых. C вожаками венгерских боевиков на австрийской территории встретился вице-президент США Ричард Никсон. О поддержке венгерского «стремления к свободе» говорил и президент Дуайт Эйзенхауэр. Кроме того, с поддержкой Надя выступил 87-летний адмирал Миклош Хорти — диктатор Венгрии в 1920–1944 годах, успевший бежать в Португалию союзник Гитлера. Вряд ли коммунисту Имре Надю пришлась по душе поддержка военного преступника, но так складывалась политическая ситуация.

Операция «Вихрь»

Несколько дней Надь придерживался осторожной тактики, заверяя Москву в верности союзническим соглашениям. Но 28 октября «товарищ Имре» неожиданно выступил по радио с речью, которая противоречила всему, что он заявлял ранее. Он объявил о роспуске Венгерской народной армии, о запрете правящей Венгерской партии трудящихся (коммунистической, которой сам руководил), о необходимости вывода советских войск из Венгрии и о создании Революционного военного совета, к которому переходит вся власть в стране. Еще через два дня он объявил о выходе Венгрии из Организации Варшавского договора. Восстание обрело вождя, которого в СССР вполне резонно считали «перебежчиком». В Кремле, на Лубянке и на Старой площади окончательно поняли: бывший коминтерновец сделал ставку на разрыв с СССР. Надь не просто стал неуправляемым, он перешел на другую сторону баррикад.
Всё это время в Будапеште продолжались расправы не только над коммунистами, но и над всеми, кто сочувствовал советской системе. Лидеры восстания клеймили не только социализм, но и всё, что связано с Россией, вплоть до системы Станиславского, от которой призывали отказаться театральных актеров. А главное — на улицах проливалась кровь, и ни Надь, ни другие силы, стоявшие за восстанием, не могли (или не хотели) остановить эту бойню.
Фото: commons.wikimedia.org/FORTEPAN/Pesti Srác
Только после этого Хрущев решился на жесткое подавление беспорядков. Пришлось спешно организовать новое правительство Венгерской Народной Республики, которое официально обратилось к Советскому Союзу за военной помощью «против реакционных сил». Возглавил это правительство Янош Кадар — политик, пострадавший от репрессий во времена Ракоши, но не собиравшийся порывать с Москвой. Этому назначению предшествовали тайные полеты в СССР, беседы с Хрущевым, который убедился: Кадар сумеет удержать власть. Выбор оказался удачным: ему удалось вывести Венгрию и из политического, и из экономического кризиса. Повстанцы, а вслед за ними и Надь, выходили на улицы под лозунгом «Кто не с нами, тот не венгр!». Кадар провозгласил примирительный, компромиссный тезис: «Кто не против нас, тот с нами!».
Операцией под кодовым названием «Вихрь» командовал маршал Советского Союза Иван Конев. То, что венгерские события не переросли в масштабную войну, — во многом заслуга Конева, его воли, его профессионализма. Три дня в Будапеште шли уличные бои, во многом спровоцированные воззваниями радиостанции «Свободная Европа» (СМИ, внесенное в РФ в список иноагентов), в которых говорилось, что НАТО вот-вот вмешается в ситуацию. В реальности об этом и речи не шло. 10 ноября Советской армии удалось подавить все основные очаги сопротивления.
Локальные стычки продолжались еще больше месяца. А потом — тишина. Мятеж так и не перерос в революцию, но не случилось и контрреволюции. Потери среди повстанцев составили 2652 человека погибшими и около 20 тыс. ранеными, включая тех, кто стал жертвой неумелого обращения с оружием и других несчастных случаев. Потери Советской армии за всё время конфликта — 669 погибших, 1251 раненый.
Имре Надь 16 июня 1958 года был приговорен к смертной казни за государственную измену. Писать прошение о помиловании он отказался.

После драки

Самое удивительное, что Советскому Союзу и Венгрии удалось сравнительно быстро успокоить страсти. Помогла экономика: Кадар, новый руководитель Венгрии, сделал ставку на повышение уровня жизни, а его невозможно было достичь без сотрудничества со «старшим братом». Он оставался у власти до 1988 года — и его эпоха получила название «гуляш-социализм». Для Венгрии это было время стабильности и экономического расцвета. Советский Союз охотно закупал и легендарные венгерские консервы, и электронику, и знаменитые автобусы «Икарус». В наше время венгерские заводы стали жертвами политики Европейского экономического союза.
Сегодня Имре Надь для венгров — официально признанный национальный герой, даже документы о его сотрудничестве с НКВД в сталинские времена, которые передал венгерским товарищам Михаил Горбачев, не опубликованы и закрыты для доступа. А могила Яноша Кадара и его супруги разграблена крайне правыми политическими оппонентами давно ушедшего лидера. Их останки бесследно исчезли. Но в то же время многие венгры испытывают ностальгию по временам «доброго короля Яноша».
Разрушенное здание Верховного суда Венгерской республики
Фото: commons.wikimedia.org/FORTEPAN/Pesti Srác
Венгерские события сразу в нескольких отношениях стали «пробным камнем». Во-первых, испытание на прочность прошел «социалистический лагерь». Во-вторых, Москва поняла, что НАТО не без уважения относится к границам сфер влияния в Европе. 31 октября Эйзенхауэр в радиообращении к нации (которое во многом было адресовано Кремлю) заявил, что Соединенные Штаты верны обязательствам Ялты и Потсдама и не будут вмешиваться во «внутренние дела» других стран. Запад активно проводит пропагандистскую экспансию против коммунистических правительств, действует по линии разведки, но к большой войне ради венгров (или восточных немцев, поляков — далее по списку) не готов. Это добавило уверенности советским дипломатам, да и «товарищу Хрущеву лично». Ну а для спецслужб венгерские события стали репетицией будущих «цветных революций» и борьбы с ними.
После 1956 года Восточный блок не раз лихорадило. Трудно не вспомнить и чехословацкие события 1968 года, и волну «бархатных революций» горбачевского времени, поставивших точку в истории «социалистического лагеря». Но венгерские события 1956 года так и остались самым кровопролитным конфликтом в 35-летней истории европейских «стран социализма».
[iframe class="w-full mb-5 shadow-xl aspect-video rounded-xl" class="vipler" src="https://iz.ru/video/embed/974193" width="100%" allowfullscreen style="border-style: none;max-width: 650px;"]
Обложка: commons.wikimedia.org/FORTEPAN/Berkó Pál