Нефтяные деньги: благо или нет?

Очень часто можно слышать странный тезис, что Россия отсталая и технически не развитая страна. Что сидит она на нефтяной игле, и никаких технологий не развивает. Это действительно странно слышать. Такое чувство, что говорящие это совсем забыли, в какой стране они живут. Что за местность кругом. Где еще в мире углеводороды находятся в таком неприспособленном для жизни человека месте? Пожалуй, только норвежское Северное море, может отдаленно сравниться с нашей вечной мерзлотой, холодом и бесконечными расстояниями. Но Норвегию никто не считает отсталой, наоборот – это передовик капиталистического труда.
Что сегодня является мерилом развитости страны? Компьютер, компьютеризация производства. Вы можете с помощью своего ноутбука добыть хоть немного нефти и газа? Нет, для этого нужна целая индустрия. Нужны газопроводы и нефтепроводы, требуются буровые установки, нужны десятки тысяч километров огромных труб. Обязательны компрессорные и газораспределительные станции, напичканные сложнейшим оборудованием. И все это соединено между собой в сложнейшую систему, малейший сбой в которой может стать катастрофой. При прорыве водопроводной трубы грозит протечка. Прорыв газопровода – это потенциальный взрыв.
Те, кто говорят о нашей отсталости, просто не представляют себе, какую исполинскую, структуру по добыче углеводородов, под занавес своего существования создал Советский Союз. Найдите на карте любую «очень северную» точку на карте, не относящуюся к территории России, представьте себе, что там есть газ. Попробуйте хотя бы мысленно построить газопровод к его потребителям, по протяженности примерно похожий, на то, что в отсталой России уже давно функционирует. Кто сегодня может такое построить с точки зрения денег и с точки зрения расстояния?

В этой отрасли мы лучшие. Как и в космосе. Но жизнь идет дальше. Мы действительно отстали в целом ряде отраслей. Но все это можно исправить. Нет никакого отставания, которое невозможно нагнать. Навсегда мы не отстали нигде и ни от кого. Япония лишь после Второй мировой войны начала создавать свою автомобильную и электронную промышленность. В США все это было намного раньше. Но прошли годы, и японцы научились делать машины и телевизоры лучше американцев. Для того, чтобы и Россия смогла наверстать упущенное по разным причинам, нужны две вещи: оборудование и, как это ни банально, деньги. Много денег. И вот деньги, как раз, мы можем получить за наши углеводороды, прокачанные по самым современным трубопроводам. А вот с оборудованием гораздо сложней. Не будем забывать, что никто в мире не заинтересован в создании себе еще одного конкурента. Это на бумаге все гладко, а в реальности никто не продаст России новейшего оборудование. Как не продаст? А вот так. Военные запреты? Нет, они тут не причем. В качестве примера можно взять отрасль, которую сложно заподозрить в двойном назначении – производство бумаги. Бумагоделательные машины – это сложнейшие агрегаты. Купить новейшее оборудование для производства бумаги было для СССР невозможным, хотя абсолютно ясно, что страшные русские танки из картона никто бы делать не стал. Однако негласный запрет был сильнее официально объявленного эмбарго. В итоге к моменту крушения Союза наша производственная база в производстве бумаги базировалась в основном на машинах производства начала ХХ века, которые СССР забрал в Германии в 1945 году в качестве репараций.
Точно такая же ситуация и сегодня. Технологии не продают! С радостью готовы поставлять «рыбу», но удочку продавать не желают. Поэтому «велосипед» надо изобретать самим, наши западные друзья готовы поставлять нам лишь «колеса». Вся надежда на русских ученых. Надо продвигать свою науку вперед. Что для этого нужно? Деньги. Где их взять? Только продав углеводороды. По дорогой цене. По максимально дорогой цене! Вот за эту сверхцену и надо бороться руководству страны. Остальное должны сделать ученые.
Опубликовано в журнале "Консерватор" №17, 2009 год
Николай Викторович Стариков