Отказ от ДРСМД и развитие ЕврАзЭС. Политика России.

Конец весны в политической жизни говорит о том, что все «почки» договоренностей уже распустились и теперь пора ждать «ягодки» в виде последствий. С какими итогами Россия встречает лето?
Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности действительно ликвидируется. После необоснованных обвинений США в адрес России, к которым все уже привыкли, терпение Москвы кончилось. Владимир Путин внес федеральный законопроект о приостановке договора.
ДРСМД «трещит по швам» еще с начала нулевых, но в последние годы устанавливать диалог с американскими властями становилось все сложнее. Несмотря на то, что Вашингтон систематически нарушал пункты соглашения, именно он первым решил демонстративно выйти из договора, уличив уже Россию в несоблюдение договоренностей. Удобно — сам нарушил, сам обвинил, сам вышел. Поэтому неудивительно, что инициатива приостановки пошла именно от президента.

Отсутствие ограничений в производстве оружия еще не значит, что боеприпасов станет производиться больше.

«Наш выход не означает, что Россия начнет автоматически усиливать свое вооружение. Чтобы технологически развернуть производства, потребуется время, оценка необходимости — сколько ракет нам нужно, на кого их будем нацеливать. Такой задачи у нас пока нет», — прокомментировал Федеральному агентству новостей ситуацию глава комитета по обороне Владимир Шаманов.

Прямой угрозы нового витка холодной войны нет, но и расслабляться пока рано. Поэтому Владимир Путин оставил за собой возможность возобновления договора.

«После того, как США объявили, что они не будут соблюдать ДРСМД, то его соблюдение с нашей стороны выглядело бы не только слабостью, но и глупостью. Поэтому совершенно логично и разумно, что в законодательном поле мы официально приостанавливаем выполнение РФ этого договора. Не сомневаюсь, что эти разумные и ответные действия будут выставлены в качестве первопричины выхода США из ДРСМД. И здесь мы увидим желание возложить ответственность с больной головы на здоровую», — заключает писатель и общественный деятель Николай Стариков.

Из-за вышеизложенных и многих других причин, Россия меняет курс с Запада на Восток. Уже пятый год плодотворно существует Евразийский экономический союз. Снятие таможенных пошлин среди стран-участниц привело к улучшению бизнес-показателей, а также укреплению международных связей. Сегодня в союзе число постоянных участников равно количеству лет содружества. Но список желающих присоединиться растет с каждым годом. Потенциальными участниками хотят стать Таджикистан, Монголия и даже Сирия. Ходят слухи, что ряды стран ЕАЭС хотят пополнить Сингапур, Израиль и Индия. Конечно, ведь возможность беспрепятственной торговли с 200 миллионами потребителей привлекает. Юбилейную дату отметили в Казахстане, торжества также приурочили к 25-летию идеи евразийской интеграции. Итоги пятилетней интеграции стран Евразийского экономического союза подвел Владимир Путин.

«Отмечу, что по итогам прошлого года, здесь уже некоторые цифры звучали, совокупный ВВП государств Евразэс увеличился на 2,5% — до 2,2 трлн долларов. Прирост промышленного производства в целом по объединению составил 3,1%. При этом товарооборот с третьими странами прибавил 18,8%, преодолев рубеж в 750 млрд долларов», — заявил российский лидер.

«Ну и конечно хотелось бы, чтобы интеграция шла активнее, быстрее, хотя бы, чтобы показать разваливающейся украинской экономике и страдающим гражданам Украины, как может проходить мирная интеграция на постсоветском пространстве», — подчеркнул Николай Стариков.

Россия выстраивает отношения с восточными странами не только в рамках содружеств. Прошли переговоры России и Японии, а конкретно министров иностранных дел и обороны. Сергей Лавров, Сергей Шойгу, Таро Коно и Такэси Ивая в формате «2+2» пытались найти компромисс в «больных» для стран вопросах. На повестке стояли вопросы мирного договора, безвизового режима и безопасности. Министры готовили почву для саммита G20, который пройдет в Японии в конце июня. Но в ходе встречи дипломаты так и не поставили точку в вопросе Курильских островов. Хотя сам факт диалога между оборонным и дипломатическим корпусами стран внушает веру в решение конфликтов.