В очередном выпуске моей авторской программы «По сути дела», что выходит на радио «Комсомольская Правда» по вторникам в 20:00, обсудили последние новости мировой политики.
Хронометраж:
00:00 Вступление
00:28 США всё ближе к войне
06:15 Что Трампу нужно от Мексики
11:08 Зеленский пытается отвлечь внимание от коррупционного скандала
18:47 Переговоры в Турции – кто с кем и о чём разговаривает?
22:17 Сталинградская битва и исторические параллели с СВО
33:21 Терроризм как инструмент украинских и западных спецслужб
40:03 Наказание за… тунеядство
Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
#Фондкультурныхинициатив #Грантдлякреативныхкоманд
Емельянов: Добрый вечер. В студии Николай Викторович Стариков.
Стариков: Добрый вечер.
Емельянов: И писатель, и общественный деятель, и человек, который приходит в студию «Комсомольской правды», чтобы рассказать о самых главных событиях, которые сегодня произошли или могут случиться уже завтра. Первая тема, которую предлагаем обсудить: США всё ближе к войне. Так ли это? Дональд Трамп придумал новый предлог для войны за ресурсы. Теперь это защита американцев от потоков наркотиков, разумеется, с юга. Раньше была Венесуэла, теперь — Мексика. «Стану ли я наносить удары по Мексике, чтобы остановить наркотики?» — спросил Трамп в Овальном кабинете журналистов. «Я не против». Развяжут ли янки войну против соседей по континенту? И если да, то когда?
Стариков: Ну, во-первых, добрый вечер, дорогие друзья. Когда мы говорим об американцах, вопрос, конечно, не в том, развяжут ли они войну, а когда и с кем? Потому что война — это способ существования американского государства, способ сохранения и расширения его гегемонии и способ продажи оружия. В мире должно быть очень опасно. Безопасность убивает доходы всех американских концернов вооружений. Что касается Венесуэлы и Мексики, мне кажется, что эти новости действительно следует рассматривать вместе. Как я вижу ситуацию? Венесуэла, как мы уже неоднократно говорили, — это самые большие запасы нефти в мире. Это вообще хорошо — контролировать самые большие запасы нефти в мире. Если вы готовитесь к противодействию с Китаем, если вы хотя бы на словах собираетесь выдавливать российскую нефть с мирового рынка, вы должны этому рынку что-то предложить. Чтобы что-то предложить, нужно что-то контролировать. Но с Венесуэлой есть проблемы. Там достаточно твёрдая власть, и примерно половина населения точно её поддерживает. Насколько эта поддержка переваливает за половину, мы всегда видим по итогам выборов в Венесуэле. Там всё время было, так сказать, на грани, но сторонники Чавеса и Мадуро всё время побеждали. Поддержка большая, армия достаточно сильная, решимость есть, и поэтому начать полноценную войну, как в прежние времена, когда американцы высаживались на Гренаде, страшно, потому что сразу весь рейтинг и лавры миротворцев пойдут насмарку. Поэтому государственный переворот — вот что хотят американцы, что хочет Трамп. Или сделку с последующим государственным переворотом. Ему никто не мешает что-то пообещать, а потом не выполнить, как обычно делают американцы. Вспомним нашу историю: обещали на словах не расширять НАТО. Обещали? Обещали. А потом через два-три поколения американских политиков удивлялись: «Мы обещали? Мы ничего не обещали». Ну, и игра обычная. Теперь Венесуэла — это приз, который хочется, но он очень опасен. Поэтому начинаются показательные выступления в Мексике, которая, скажем так, должна показать, как легко организовать протесты. Это такие чисто цветные технологии. А самое главное — раскачивается информационная тематика та же самая. Смотрите, что Трамп использует как повод для борьбы с Мадуро? Наркотики, наркокартели, якобы производящие и продающие их в США. Я просто хочу напомнить, дорогие друзья, что на территории Венесуэлы наркотики вообще не производят.
Емельянов: По соседству, в Колумбии.
Стариков: Их там просто не существует. Мексика — другая ситуация. Там очень серьёзные наркокартели, большая преступность с этим связана. Поэтому, когда людей выводят на улицы против наркотиков, против наркокартелей, за порядок, они идут, тем более если используются цветные технологии. Так создаётся определённая серийность. Помните так называемую «арабскую весну», когда все вдруг выходили на улицы, протестовали от Алжира до Египта, уничтожая свою государственность? Некоторые страны до сих пор не восстановились после тех событий. Здесь ситуация похожая: в Мексике люди вышли на протесты, в Венесуэле тоже, но кровавый режим им мешает что-то изменить. Одним словом, нужна серийность. Трамп же на словах воюет со всеми: может нанести удар, может поговорить с Мадуро. И сегодня Мадуро, кстати, отправил сигнал, что готов к диалогу.
Емельянов: Ну, Мадуро не такая скала, как Уго Чавес. Он человек, который готов пойти на компромисс и, может быть, даже что-то сдать.
Стариков: Ну, во-первых, это мы так думаем. Во-вторых, в нашей истории тоже была не такая скала по сравнению с товарищем Лениным — товарищ Сталин. Все так думали. А потом выяснилось, что товарищ Сталин — это утёс, который скромно говорил, что он всего лишь скромный, так сказать, ученик товарища Ленина. Поэтому по факту мы будем знать, кто на что способен, кто готов к компромиссам, а кто, как президент Альенде, которого никто не считал несгибаемым, был готов умереть с автоматом на руинах своего дворца. Это тоже выяснилось, к сожалению, когда он вошёл в историю именно как героический президент, который не уходит со своего поста даже в момент государственного переворота. Американцы хотят воевать и могут воевать, но они не любят воевать, потому что воевать связано с потерями, а потери связаны с падением популярности, с гробами и снижением рейтингов. Поэтому они всегда стараются играть по принципу золотого осла. Вспомним Ирак: была военная операция, но большую часть дела сделали деньги, которыми подкупили иракских генералов.
Емельянов: Ну, хорошо. Вот в Венесуэле Трампу и Америке нужна тяжёлая нефть, которая перерабатывается на техасских нефтеперерабатывающих заводах. Им необходимо лояльное правительство, которое позволит спокойно качать эту нефть за приемлемые для американцев деньги. Что касается Мексики, их главным интересом является прекращение потока мигрантов и, как они считают, наркотиков, исходящих оттуда.
Стариков: Мексика — это, по крайней мере, до недавнего времени, была промышленным приложением к Соединённым Штатам Америки. Сейчас эта промышленность американцам уже не нужна — её хотят перевезти обратно в Соединённые Штаты. Чем больше хаоса будет в Мексике, тем для США лучше. Поэтому, по большому счёту, в данном случае Соединённым Штатам от Мексики ничего, кроме контроля над миграцией и наркотрафиком, не нужно. Обратите внимание, что когда цветной переворот приводит к победе, происходят драки, убийства, появляются неизвестные снайперы, и тут же возникает какая-то псевдолегитимная власть — как это было на Украине. Переворот, новая власть присягает американцам, США её признают. В Мексике же никаких попыток формирования власти, выгодной США, нет. А вот в Венесуэле есть конкуренция за власть, например, более агрессивная обладательница премии мира Мария Корина Мачадо, которая призывает бомбить страну и передавать всё американцам, в том числе нефть. С точки зрения США, Мексика сейчас выступает как разогревающая команда к венесуэльским событиям.
Емельянов: В Мексике, в отличие от Венесуэлы, нет ни российских инструкторов, ни официальных договоров с Россией, которые бы подразумевали поставку вооружения. Как отмечал в эфире Радио Комсомольская правда один известный военный эксперт, военно-транспортные самолёты из России не направлялись в эту латиноамериканскую страну.
Стариков: В которую?
Емельянов: В Венесуэлу действительно прибывали военно-транспортные самолёты. Там аэродромы позволяют принимать тяжёлые военно-транспортные самолёты с грузом, который, как можно предположить, может очень не понравиться авианосной группировке, находящейся у берегов Венесуэлы. Это имеет значение при принятии решений о возможном нападении? Потому что у Мексики таких связей, такого оружия, как у Венесуэлы, нет, как мы предполагаем.
Стариков: Да, на Мексику никто не собирается нападать. Это словесная агрессия, сопровождающая реально готовящуюся агрессию против Венесуэлы. У мексиканцев проблемы не с Соединёнными Штатами Америки, а в том, что Соединённые Штаты — это огромный сосед, который когда-то забрал у них 35% территории и сформировал там свои штаты. Затем разместил там производство, потому что тогда это было выгодно, а теперь забирает его обратно, потому что сейчас это выгодно. То есть США заинтересованы в слабости всей Латинской Америки, но прежде всего — в слабости тех, кто находится прямо у них на границе. Поэтому Мексика — главная цель Трампа, но не военная.
Емельянов: Угу. А наличие российского оружия в Венесуэле его не волнует?
Стариков: Я думаю, что в этом и есть суть призывов к неожиданным разговорам. Мог бы не говорить — наверное, не разговаривал. Вот с Ираном он что-то вроде говорил-говорил, потом раз — нанёс удар, ни о чём не договорившись. Поэтому, когда мы видим у американцев, вообще у западных политиков приступ миролюбия, то, скорее всего, где-то рядом находится русское оружие. Вот в чьих оно руках — это отдельный вопрос.
Емельянов: А то, что Мексика неожиданно заявила о своём желании вступить в БРИКС, но, правда, пока, по-моему, никаких реальных шагов не предприняла… Сейчас там президент Клаудия Шейнбаум — человек, который раньше высказывался достаточно открыто. Сейчас, наверное, таких оценок от неё мы не дождёмся. Тем не менее, даже аккуратно сформулированный призыв присоединиться к этой не слишком любимой Трампом организации тоже имеет значение?
Стариков: Ну, думаю, что речь уже идёт против конкретного политика. Да, он вот, ну, она, да, в данном случае, конечно, американцам не нравится. И они раскачивают ситуацию, но там не было именно государственного переворота. Поэтому будут убирать через выборы. Там есть серьёзные денежные мешки — фамилия Салинас, миллиардер. Ему сейчас выставили счёт доплатить налоги на почти 2,5 млрд долларов. Вот. Но есть все основания считать, что, конечно, протесты организуют американцы, но конкретным кошельком и организатором выступают вот эти внутри мексиканские структуры.
Емельянов: И мексиканцев на американских полях сейчас станет поменьше.
Стариков: Ну, я не знаю, честно говоря, кто их там считал. Трамп хочет высылать всех, в том числе и мексиканцев. Поэтому он, наверное, обрадуется, если они останутся у себя дома, но у них там будет всё меньше и меньше работы.
Емельянов: На Радио Комсомольская правда с Николаем Стариковым говорим о главных темах дня уходящего и дня наступающего, о том, что может произойти завтра. Вернёмся после небольшого перерыва. Добрый вечер. В студии Радио Комсомольская правда Николай Стариков, писатель, общественный деятель, и я, Игорь Емельянов. Говорим о главных темах сегодняшнего дня и о темах, которые будут важны завтра. А Владимир Зеленский, лидер киевского режима, внезапно выразил желание вернуться к мирным переговорам с Москвой. Ну, коррупционный скандал на Украине никуда не исчезает. Требуют отставки офиса Зеленского, Андрея Ермака в Раде, требуют отставки правительства. И тут вдруг Владимир Зеленский выражает желание в Турции встретиться со спецпосланником Трампа Стивом Уиткоффом, чтобы обсудить возможное возвращение к переговорам о мире. «Завтра встреча в Турции. Готовим активизацию переговоров. У нас есть наработанные решения, которые мы предложим партнёрам», — заявил Зеленский. Он хочет отвлечь внимание от этого самого громкого скандала или Вашингтон инициировал расследование, чтобы подтолкнуть Зеленского к таким переговорам, чтобы он наконец-то не валял дурака?
Стариков: Как говорится, горячо-горячо-горячо в нашем расследовании. Ну, смотрите, есть свисток, стартовый пистолет. И вдруг все набросились на Зеленского. Я имею в виду внутри. Там кто-то начал с фигуркой Карлсона приходить. То есть началось какое-то шоу, представление. Ну, ведь Зеленский — военный диктатор. Он посадил там всех, кого хотел посадить, включая таких величин для украинской политики, как Коломойский, причём которому он, в принципе, должен был бы быть признателен. Ну, и вдруг его перестали бояться. Почему? Потому что за Зеленским стояли Штаты, стояла Великобритания, а теперь за ним стало всё меньше силы. И одна из сил, американцы, дала команду «фас». Ну, что дальше происходит? Дальше происходит политический цирк, когда якобы независимые проамериканские партии, имеющиеся на Украине, начинают пытаться вцепиться в Зеленского. А что значит для него отказ от поддержки Соединённых Штатов Америки? Ну, вот это потеря, во-первых, страха, на котором держалась его власть. Во-вторых, перспектива — он должен пожертвовать какими-то своими близкими фигурами, что приведёт к ещё большей потере власти, потому что он начинает сдавать своих. И что он в этой ситуации делает? Он пытается присягнуть Вашингтону. Он же понимает, кто стоит за НАБУ, за этой специальной прокуратурой, антикоррупционной САП и так далее. Он и говорит: «Вы хотите, чтобы я сел за стол переговоров? Два дня назад я говорил, что я не сяду никогда. Всё, сажусь. Что вы ещё хотите? Чтобы я слетал в Турцию, поговорил с Уиткоффом? Пожалуйста. Давайте, вы мне сейчас расскажите, чего вы от меня хотите. Я всё понял. Я попытался, ну, я имею в виду Зеленский, взять под контроль эту прокуратуру в июле месяце, и ничего не получилось». То есть Вашингтон его пинками гонит в нужном направлении. И обратите внимание, мхатовская пауза, в буквальном смысле, мхатовская пауза и Трампа, и всей администрации, которые ничего не говорят про этот скандал.
Емельянов: Ну, по поводу коррупции.
Стариков: Ну, согласитесь, Трамп любит про всё что угодно сказать, да, не знаю. А здесь ничего не говорит. Почему? Потому что они сделали ход, подтолкнули Зеленского, и дальше от его поведения будет зависеть их оценка. То есть если он начинает переходить на их сторону, уходит от англичан, говорит: «Да, я готов на мирные переговоры. Я готов отдать все области Украины, какие только нужны». То есть начинает сдавать всё и вся. Они говорят: «Вы знаете, не хватает доказательств. Не хватает доказательств в этом коррупционном скандале». Или, например, хватает доказательств, чтобы осудить Миндича и там Шминдича, и ещё кого-нибудь. Кстати, дорогие друзья, обратите внимание, как всё-таки тонко под шумок Зеленский пытается запутать следствие и не дать взять тех, кто может на него показать. Вот смотрите, Миндич — у него гражданство Украины и гражданство Израиля. Против него вводятся санкции, и Зеленский тут же лишает его украинского гражданства.
Емельянов: До этого дав время на то, чтобы скрыться из страны.
Стариков: Да, он уехал, живёт в Израиле. Его лишили украинского гражданства. Вопрос: ты как теперь будешь требовать выдачи этого Миндича? Он же израильский гражданин.
Емельянов: Израиль вообще никого не выдаёт никогда.
Стариков: Израиль вообще никого не выдаёт, но здесь у тебя даже повода нет. Это кто? А, бывший наш гражданин. Ну, так до свидания. То есть он убрал минимальную возможность где-то прихватить этого Миндича. Ведь что такое Израиль? Маленькое государство. Захочет Миндич куда-то поехать, а там из Интерпола бумажечка. Раз — взяли. Нет. Значит, договорились, уехал и будет теперь всю жизнь сидеть в этом Израиле безвылазно. Вот это тоже важно под шумок. Обратите внимание, усаживая Зеленского за стол переговоров, параллельно с этим сделано несколько заявлений, пока не действий, угрожающих нам. То есть Трамп продолжает свою тему: «Давайте мы всех усадим за стол и заставим замириться так, как хочу я, Трамп, американцы, а не как хотят русские». Появился вновь этот законопроект о 500% пошлинах для всех стран, торгующих с Россией.
Емельянов: Опять про санкции речь зашла.
Стариков: Опять про санкции заговорили. Но смотрите, как хитро. Вот Трамп всё-таки, ну, как больше торговец, чем воин. Да, санкции, но ключик от санкций вы мне оставьте, говорит Трамп, чтобы я мог их вводить и отменять. Его цель — продолжить не мытьём, так катаньем тот процесс, который был, несмотря на твёрдую позицию России, которая 2–3 недели назад привела к тому, что Трамп сначала назначил встречу с нашим президентом в Будапеште, а потом под непонятным предлогом её же и отменил. Почему отменил? Потому что ему не нравится позиция России. Она ему не нравится. Он всё время об этом говорит, но беда сегодняшних западных политиков, и Зеленского в том числе тоже, они говорят много и всё время себе противоречат. Вот вы процитировали слова Зеленского. Они же такие какие-то пластилиновые, да?
Емельянов: Наработанные решения, которые они предложат партнёрам.
Стариков: Да. Кто такие партнёры? Какие наработанные решения? У него каждый день наработанные решения, проведён саммит, создана коалиция дронов, не знаю, там ещё какая. А это вот так раз, как песок сквозь пальцы ушло. А что осталось-то? Какие решения? Два дня назад ты говорил: «Нет никаких мирных переговоров, нет никаких решений, партнёров тоже никаких нет». И вдруг раз — всё есть. Ну, конечно, это всё прямо выросло из этого коррупционного скандала, который американцы, смотрите, тоже, вот тут ещё одно совпадение, инициировали. Ну, в любой же день можно это было сделать. Это публикации, вот это НАБУ пришло, опубликовало какие-то плёночки. Оно это сделало в тот момент, когда Еврокомиссия идёт с торбочкой, денежки собирает для Зеленского.
Емельянов: Урсула рассылает письма: «Сбросьтесь, подайте, пожалуйста, на пропитание Украине в 2026 году».
Стариков: Но это нас мало волнует. Нас больше волнует потенциальное воровство наших ресурсов. Это в этот момент, когда они говорят: «Давайте украдём всё у России, что лежит в бельгийском Евроклире», получается, что вы-то всё это украдёте, а потом это украдёт ещё кто-то. Ну, и как-то неудобно уже в этой ситуации говорить о воровстве российских ресурсов, даже предлагать сброситься деньги, о чём сегодня хорошо сказал Орбан. Поэтому все сделали всё очень вот так вовремя и запустили этот процесс американцы, но не в наших интересах. Вот это мы точно с вами должны помнить.
Емельянов: Ну, пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сегодня как раз и заявил, что Владимир Путин будет открыт для беседы с участниками предстоящих в Турции переговоров по Украине, если они сочтут необходимым его проинформировать об итогах. Но пока таких планов нет. А Associated Press сообщила со ссылкой на источники в Турции, что Уиткофф присоединится к Зеленскому в Турции в среду, то бишь завтра.
Стариков: Ну, честно говоря, вообще непонятно, кто с кем, о чём разговаривает. То есть понятно, что, если Зеленский встречается с Уиткоффом, скорее всего, там чёрная метка, какая-то дорожная карта, ну, и ещё что-нибудь. То есть американцы что-то объясняют Зеленскому. А вот о чём Зеленский разговаривает с нашими турецкими партнёрами, совершенно непонятно. О будущих возможных переговорах с российской делегацией. Вот реально нужно главе режима самому лететь? Мне кажется, что там сейчас все разлетелись, не только Карлсон, который отправился в Израиль, да, но улетел, ну, Миндича его так называют в этом НАБУ, в их документах. Значит, Умеров — глава СНБО. Ну, всё-таки это Совет национальной безопасности.
Емельянов: И бывший министр обороны.
Стариков: Значит секреты знает. И непонятно, он тоже что-то вокруг Турции, Катар где-то там летает. Зеленский совершил большое турне и не приезжая домой, поехал в Турцию. То есть все как-то не хотят в родную Украину залететь, чувствуют себя там неуютно. Почему? Ну, потому что команда «фас» прошла, и прежде, чем вернуться на Украину, вот это тоже интересный момент, нужно договориться с тем, кто эту команду дал. Отсюда информация идёт, что Умеров полетел в Соединённые Штаты Америки. У него паспорт США, семья в США, да, имущество в США, и США легко может возбудить против своего гражданина уголовное дело по факту воровства денег США. Здесь не нужна ни Украина, ни чьё-нибудь разрешение. Вот деньги американских налогоплательщиков, вот их украл этот, вот он здесь, дом арестовали. Поэтому Умеров поехал договариваться. Я думаю, даже про себя больше, а не про Зеленского. И, возможно, сдаст какую-то нужную американцам информацию, что поможет американцам ещё больше держать за причинное место самого Зеленского.
Емельянов: Ну, учитывая, что была информация о том, что тот же самый Умеров, будучи ещё министром обороны, договаривался с тем же самым Миндичем о поставке большой партии бронежилетов, которые оказались бракованными, и там тоже большие суммы, то помимо этого, я думаю, информации есть у него много и другой. А важно для нас, для России то, что здесь фигура Стива Уиткоффа всплыла, а не того же Келлога или кого-либо ещё из тех, кто Россию откровенно и отчаянно не любит.
Стариков: Ну, то есть вы думаете, что Уиткофф будет отстаивать наши интересы в большей степени, чем...
Емельянов: Нет, ну хотя бы чуть-чуть менее, сказать, жёстко.
Стариков: Мне кажется, это игра в доброго и злого следователя. Ещё последний фактор, который туда добавим, пожалуйста. Американцы хотят мир, но такой, какой они хотят. Англичане не хотят вообще никакого. Зеленский был контролируемым больше Лондоном, поэтому сейчас мы наблюдаем такое перетягивание Зеленского. У кого больше компромата, на ту сторону, вот как вот в этой игре, да, когда канат перетягивают, туда его и перетащат. Поэтому крысы начинают драться между собой. Пауки в банке начинают пожирать друг друга. Мы этому можем только поприветствовать.
Емельянов: А если канат лопнет, то кого-то щёлкнет по лбу. С Николаем Стариковым говорим о главных событиях дня. Вернёмся после небольшого перерыва. Продолжаем разговор с Николаем Стариковым, писателем, общественным деятелем. Говорим о главных событиях. Военный перелом — следующая тема. 83 года назад, 19 ноября сорок второго началось великое контрнаступление трёх советских фронтов под Сталинградом. Операция Уран. Фронты Юго-Западный Ватутина, Сталинградский Ерёменко и Донской Рокоссовского в итоге окружили огромную группировку Паулюса, и через несколько месяцев, 2 февраля, она была повержена окончательно. И вопрос такой: есть ли параллели с теми операциями наступательными, которые идут сейчас на фронтах СВО? Конечно, имена этих генералов знают специалисты, знают военкоры, знают сами солдаты, знают в Москве, но вся страна, может быть, имена этих генералов пока ещё не знает и не знает ещё, конечно, подробности тех операций, которые сейчас идут, кроме тех сводок, которые нам даёт Министерство обороны и показывают военкоры. Так что с параллелями?
Стариков: Ну, параллели возникает очень много. Во-первых, хочется сказать, что масштаб участвующих сил, он, конечно, разный, но способы проведения этих операций, они очень похожи, но есть и моменты поправки на сегодняшний день. Что я имею в виду? Ну, мне кажется, что сейчас удобнее, чтобы противник пытался выйти из котла, где его накрывают дронами, где он у нас теряет тяжёлое вооружение. То есть мы видим, что крышки котлов не захлопывают, и мне кажется, что, может быть, это является вполне сознательным действием, а не результатом там невозможности захлопнуть. В момент, когда мы закрывали котёл под Сталинградом, ситуация была несколько иная, и там надо было именно закрыть так, чтобы туда больше ничего уже не поступало.
Емельянов: Не пробились танки Манштейна.
Стариков: Но в этом есть разница. Общее в том, что сегодня мы каждый день видим ролики, взятых пленных, которых буквально туда завозят и забрасывают, иногда поштучно. Вот сегодня я смотрел ролик, украинский военнослужащий говорит: «Нас двоих вот привели куда-то там в Красноармейск, он же Покровск, и вот мы там сидели, не знаем зачем». Вот я хотел привести некоторые факты из наступления нашего 1942 года, станет понятно, что это очень похоже. Просто, мне кажется, что у молодых наших радиослушателей может сложиться такое неправильное ощущение, что происходило в битве на Волге. Вот представим себе город. В нём находятся две наши армии. Они прижаты к Волге. Расстояние до берега иногда 200–400 метров. И весь остальной город практически захвачен немцами. А вокруг там дальше 19 ноября начинается операция «Уран». Наши войска наносят удар по флангам, на которых стоят румынские и итальянские части, прорывают, громят и окружают немцев там. И вот здесь, смотрите, это очень интересно. Запомним, 19 ноября начинается наше контрнаступление. Я подготовился, распечатал несколько фрагментов из книги, из мемуаров Василия Ивановича Чуйкова, великого нашего маршала, который удержал Сталинград, и всем рекомендую обязательно почитать, дорогие друзья, его книги. Найти их легко в интернете, они есть в электронном виде, так что узнаете. Ну, вот, пожалуйста. То есть вот-вот начнётся наше наступление. Что же делают немцы? 25 октября противник возобновил атаки на всём фронте армии крупными силами. Его удар на посёлок Спартановка силами пехотной дивизии привёл к сложностям. 27 октября прямым попаданием снаряда убит начальник штаба 149-й дивизии нашей. В тот же день в центре армии части Людникова и Гуртьева вели тяжёлые бои за завод «Баррикады». 27 октября дивизия Людникова и полувдивизия Гуртьева были смяты противником. Начинаются бои на заводе «Красный Октябрь». И дальше уже Чуйков размышляет о том, что он пишет, вот перекидывает мостик в будущее. К концу сентября становится очевидным, что все преимущества гитлеровской военной машины утрачены, что она даёт пробуксовку, что дальнейший штурм, уличные бои в городе лавров победителя ему не принесут. А если он овладеет городом, то ничего хорошего из этого не получится. Почему? И дальше он перечисляет: «Немецкая армия потеряла манёвренность, в городе потеряли свою ударную силу танковые соединения, в городе терялась эффективность действия авиации». То есть мысль Чуйкова такая: он не понимает, зачем Гитлер продолжает наступление в октябре, если в сентябре уже надо было остановиться, чтобы не была вот эта вот катастрофа. Но это ещё не всё. И следующая строчка: «11 ноября в 6:30 после авиационной артиллерийской подготовки противник перешёл в наступление. В нём участвовало пять пехотных дивизий». То есть через неделю все будут окружены, а они дальше начинают с непонятным для Чуйкова, который находился на передовой, упорством подвозить туда людей, забрасывать новые части, их авиацией завозят. Вот так это происходило. То есть так хорошо был подготовлен наш удар, что немцы его, похоже, вообще не замечали. Ну, и когда говорят о всемирном значении Сталинградской битвы, то это не просто слова. Да, действительно, это перелом войны, это первая крупнейшая победа, это огромное окружение, когда Вермахт потерял свою такую военную невинность, когда стало понятно, что 90 000 человек могут попасть в плен. До этого, на самом деле, за всю войну 10 000 пленных было. То есть соотношение очень разное. Но геополитические последствия: Румыния — разгромлена армия, 190 000 как корова языком слизала, 67 000 погибло, примерно столько же пленных, остальные вообще непонятно куда делись. И итальянская армия — 80 000 убитых. И через 8 месяцев, через 8 месяцев после начала этой операции «Уран», Бенито Муссолини будет арестован, произойдёт государственный переворот, и Италия выйдет из войны. Так это же между собой совершенно связанные события. Разгром итальянцев, не только немцев, румын, итальянцев под Сталинградом привёл к тому, что через 8 месяцев Италия вышла из войны. А Румыния через полтора года перешла на сторону добра, то есть на нашу сторону. 23 августа 1944 года там произошёл государственный переворот, и румыны с нами дошли до Берлина.
Емельянов: Правда, там ещё были венгры и хорваты.
Стариков: Венгры никуда не перешли, к сожалению. Ну, им Гитлер не дал перейти. Они тоже пытались, надо сказать, в сорок четвёртом году. А с хорватами ещё интереснее, дорогие друзья. Я читал мемуары, значит, один из югославских деятелей прилетел беседовать с товарищем Сталиным, а ему говорят: «А у нас уже есть батальон, значит, югославской армии». Тот говорит: «Как вообще у вас может быть батальон, если югославов на территории Советского Союза нет?» Оказывается, хорватский батальон, составленный из фашистов, был отправлен в Сталинград, сражался там очень даже неплохо, а потом сдался весь в плен. Что сделал Сталин? Вы думаете, их всех расстреляли? Нет, отправили в Сибирь? Нет. Командира поменяли, убрали самых ярых нацистов, переодели в форму, и это стал первый батальон Югославской народно-освободительной армии на территории. И хочу сказать, что они прекрасно сражались и дальше. Это я к вопросу о том, что, видимо, убеждения наших братьев славян сильно поменялись, когда они посмотрели, что там происходило под Сталинградом.
Емельянов: Те котлы, которые сейчас в зоне СВО и в Купянске, и в Красноармейске, Покровске, Димитрове, ну сейчас уже дело идёт к Гуляйполю, Орехову, они, конечно, менее значимы по масштабам, но они не менее значимы для нашей страны в специальной военной операции. Это котлы, предшественники, предчувствия, предтечи перелома?
Стариков: Это надлом психологии солдат. Вермахт надломился в Сталинграде. Об этом пишут все немецкие, не только наши, собственно говоря, историки. Об этом говорят западные историки. Хотя они пытаются подсунуть свой Эль-Аламейн, битву где-то в Египте, выдавая её за великую битву Второй мировой. Там соотношение сил, знаете, на порядки просто отличаются. Поэтому окружение и уничтожение, ликвидация этих группировок на фоне того, что руководство киевского режима говорит: «Да всё хорошо, мы там зачищаем, мы побеждаем», но оно приводит к деморализации. Плюс эти скандалы, о которых мы с вами говорили. И мы ждём вопроса, когда простой украинский солдат, которого поймали, засунули куда-то, задаст этот вопрос себе ещё раз, но только теперь ответ даст другой: «А за что я воюю?»
Емельянов: А постоянные приказы Зеленского командованию ВСУ Сырскому на деблокирование всех трёх группировок, ну сейчас уже на подходе четвёртая, и бросание в топку оставшихся резервов, оно схоже с попытками Гитлера угробить лучшие танковые силы Манштейна, который пытался прорваться, но ему не дали? Или всё-таки это разные вещи?
Стариков: Немного разные вещи. Нужно сказать, что вообще замысел товарища Сталина, а он был одним из разработчиков этой операции «Уран», и, я бы сказал так, автором идеи её, заключался в гораздо более крупном окружении. То есть, окружив группировку Паулюса в районе Сталинграда, наши танковые клинья должны были отрезать всю группу, которая находилась на Кавказе. Это примерно миллион человек. Но не получилось. Наши танковые бригады двигались, под Ростовом она была отрезана немцами, уничтожена, и стало понятно, что такого масштабного наступления не хватает сил, опыта, ну и, конечно, немец ещё немец. Поэтому сосредоточились на небольшом окружении, которое потом уже в советской пропаганде было поставлено как, ну, единственное, к чему они стремились. Но есть, опять-таки, мемуары, я в своей книге приводил их, — Сталин после войны, когда Сталин встречается с военачальниками, и единственный вопрос, который его волнует, который он обсуждает: «Правильно ли мы поступили под Сталинградом, когда сосредоточились вот на этом, ну, я его называю малым окружением, но это, конечно, великое окружение — 90 тысяч, — и не начали ли всё-таки пытаться любой ценой осуществить окружение группы армий на Кавказе?» Немцы из Кавказа просто убежали, бросили всё, что нужно было. Поэтому в этом смысле, я думаю, что психологический, военный и геополитический эффект был достигнут. Турция не вступила в войну. Япония тему вступления в войну закрыла раз и навсегда. Ну, и всем стало уже всё понятно. И Западу стало ясно, что договариваться нужно не с Гитлером, а со Сталиным. Гитлер в любом случае уходит с великой шахматной доски.
Емельянов: А сейчас мы ждём ухода Зеленского?
Стариков: Да. Мы ждём ухода Зеленского.
Емельянов: На Радио Комсомольская правда с писателем, общественным деятелем Николаем Стариковым мы говорим о главных темах этого дня и дня грядущего. Вернёмся после небольшого перерыва. На Радио «Комсомольская правда» с Николаем Стариковым, писателем, общественным деятелем, говорим о главных событиях дня, тему, которую предлагаем обсудить сейчас. Условно назвали «Новогодний террор». Пока на фронтах дела в ВСУ плохи и всё хуже, они идут на террористические акты и попытки террористических актов, и происходит это в наших городах, рядом с нами. ФСБ предотвратило покушение на секретаря Совбеза России Сергея Шойгу, которое должно было состояться на Троекуровском кладбище, где похоронены его родители и сестра. Террористы, по наводке украинских спецслужб, должны были взорвать вазу, и бывший министр обороны России должен был погибнуть. Киев идёт на всё, учитывая, что террор — это единственное средство, единственный способ хоть как-то изменить ситуацию, расшатать ситуацию внутри противника.
Стариков: Ну, я думаю, что даже речь идёт не о том, чтобы расшатать ситуацию, потому что убийство даже важного, уважаемого человека в стране не изменит ситуацию на фронте. Это скорее работа не на внешнюю аудиторию, а на свою внутреннюю, с частично внешней. То есть, о чём идёт речь? Вот мы ещё можем что-то делать. То есть, города сдаём, бомбы взрываем. Подождите, вот сейчас начнём города возвращать. То есть, это как бы такая демонстрация псевдосилы. Дальше. Это выполнение определённых западных, ну, если хотите, заданий, обязательств. Я не думаю, что западные разведки не хотят выжать всю украинскую разведывательно-диверсионную систему как, не знаю, как тряпку до конца. Что такое украинская разведка и всевозможные украинские спецслужбы сегодня? Это удобное объяснение, это перчатка, надетая на руку Запада, ведущего террористическую деятельность на нашей территории. Можно в России попытаться совершить теракт, виноваты будут те, кто и так приговорены: ВСУ, СБУ, их руководители, которые будут отвечать за свои преступления полюбому, перед российской Фемидой, перед Господом Богом, в ближайшее время. Вот что это такое. Поэтому, пока киевский режим жив, он должен выполнять задания Запада. Я думаю, что там есть и всевозможные вещи: проверить реакцию наших спецслужб там. И вы посмотрите, у них ничего святого нет. Теракт собирались сделать на кладбище. Используют людей, используя современные технологии. С кем-то списались, познакомились, предложили перенести. То есть используют людей в тёмную. Кто-то, может быть, сообразил, что он делает, а кто-то и не соображал. Я ни в коем случае их не оправдываю. Там следствие разберётся, насколько они соображали, что делают, и сколько лет должны за это получить. Но вот этот элемент тоже есть: выполнять задания Запада. Далее. Мы с вами откуда знаем точные условия, на которых Запад выделяет деньги? Там очень много разных каналов. Да, вот большие деньги не идут, а финансирование СБУ — оно из каких источников идёт? Возможно, там есть какие-то секретные чемоданчики, которые привозят из МИ-6 или из ЦРУ и выдают: «Вот на операцию, вот ещё что-то», да? И нужно за эти чемоданчики не просто отчитываться бумажками, на что они потрачены, а какими-то террористическими актами, какими-то действиями, чтобы получить новый чемоданчик. Ну, вообще, снабжение киевского режима налажено разными каналами, но оно подходит к концу. Но, чтобы, дорогие друзья, я напомню вам, чтобы было понятно, откуда все вот эти безумные деньги, которые в банковских упаковках, выпущенных федеральными резервными банками США, не тронутые лежат. Руководительница USAID фонда американского недавно же нашим пранкерам рассказала, что в месяц наличными они привозили миллиард. Я не видел никогда миллиарда долларов, к этому не стремлюсь, поэтому я не знаю, сколько это в килограммах живого веса. Это грузовик, два грузовика, три грузовика денег ежемесячно. Поэтому, если вы понимаете, что наличными грузовики привезли Зеленскому, ну, какая там отчётность? Никакой отчётности, потому что эти деньги пойдут на какие-то вот злодеяния. Ну, а что касается другой террористической деятельности, которая у нас сейчас, к сожалению, удалась в некотором смысле.
Емельянов: Так ведь на детских площадках.
Стариков: Да, давайте напомним.
Емельянов: Купюры, игрушки, паспорт.
Стариков: Это очень важно, дорогие друзья. О чём идёт речь? Когда мы видим систему, когда первый раз мальчик поднял с земли какую-то упаковку, завёрнутую в десятирублёвую купюру, да?
Емельянов: В Красногорске оторвало пальцы на правой руке, да.
Стариков: Это был первый случай. Через день около детской спортивной школы и около детского садика такие вещи были найдены. Потом ещё где-то. То есть это значит, что это не один человек, скорее всего, делает, а несколько, которым просто высылают, как собрать взрывное устройство, как это сделать. И главное, обратите внимание, на кого это направлено. Десятирублёвая купюра — это на ребёнка. Ну, потому что это настолько небольшие деньги, которые поднимать взрослый человек не будет. Ну, потому что боязно, может быть, это что-то. А ребёнок увидел денежку, потянулся, взял, произошёл взрыв. Поэтому расскажите, пожалуйста, своим детям, чтобы они ничего не поднимали, ничего не брали, во что бы это ни было завёрнуто, как бы это ни выглядело. Для чего это делается? Ну, понятно, что это никак не изменит ситуацию на фронте. Это вообще к фронту не имеет отношения. Это просто зло в чистом виде. Просто покалечить несколько детей, создать ещё горе в России. Вот другого смысла никакого нет. Потому что вряд ли у них получится долго вести эту деятельность и к какому-то масштабу привести, тем более что через СМИ это всё сразу рассказывается, и люди бдительные начинают видеть. Это просто показывает, с кем мы имеем дело, с кем мы воюем. Убить ребёнка или искалечить — просто вот для них это важно. Они тратят на это время, ресурсы, своих спецслужбистов и так далее и тому подобное. Поэтому террор против руководителей противника — это преступление, но его хоть как-то можно объяснить с точки зрения военных целей. Террор против детей может быть объяснён только сатанизмом, больше никак.
Емельянов: Тему, которую хотели ещё успеть обсудить, это удивительное предложение главы федерального проекта по безопасности и борьбе с коррупцией Виталия Бородина, который к спикеру Совета Федерации Валентине Матвиенко обратился со следующим: «Давайте наказывать за тунеядство». Причём у него там конкретные предложения: до 360 часов обязательных работ, либо исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на срок до одного года. Ну, к счастью, он депутат, не имеет законодательной инициативы, но, тем не менее, в обществе обсуждение началось. А это вообще поможет экономике или, может, наоборот, усилит напряжение в обществе?
Стариков: Ну, во-первых, давайте просто зададим вопрос: кто этот человек, который выступил с такой инициативой? Мы же все можем выступать с инициативами. Только у депутатов, вы правильно сказали, есть право законодательной инициативы, оно у сенаторов, у правительства. Это просто молодой человек, который руководит проектом.
Емельянов: Да.
Стариков: Ну, вот мы с вами тоже можем проект сделать, и мы будем руководители проекта. То есть, это не министерство, это не государственная какая-то структура. Идея громкая, что и говорит о том, что эта идея добралась, собственно говоря, и до студии программы «По сути дела». Теперь, по сути дела, по сути этого предложения. Прежде чем предлагать, я уж не говорю о том, чтобы вводить наказание за тунеядство, у вас безработица должна быть нулевой, и каждый человек должен иметь возможность работать и получать зарплату не чисто теоретическую, на которую прожить может микроорганизм, а взрослый мужчина или женщина. А ещё, вообще-то, у мужчины есть обязанность содержать семью. Вот если вы можете предоставить каждому такую работу, а он по каким-то своим воззрениям не идёт или не хочет, вот тогда можно говорить о каких-то формах социального принуждения. А до этого — это абсолютно бессмысленная история. Если у нас безработица, если люди не могут самореализоваться, ну, так что, мне кажется, серьёзно на эту инициативу как-то не надо обращать внимание не только в силу того, откуда она произошла, но и в силу того, что она, мне кажется, направлена просто на то, чтобы сделать громкое заявление, а не решить проблему.
Емельянов: Член комитета Госдумы по труду, соцполитике и делам ветеранов Екатерина Стенякина заявила, что намерение Бородина содействовать решению кадрового вопроса заслуживает внимания, но предложение о возобновлении правового преследования за тунеядство оценила как малоперспективное. «Любые инициативы, понуждающие граждан и ограничивающие их свободу, не станут восприниматься обществом позитивно и будут отторгаться. Поэтому нужно создавать социально-экономические условия, культуру труда, которая обеспечивала бы достойную зарплату, о чём вы говорили, и прямую взаимосвязь между официальной занятостью и социальными гарантиями». Вот такая пространная структура, цитата Екатерины Стенякиной.
Стариков: Уважаемый коллега, я, как говорится, дико извиняюсь, только я не понял, она против или за?
Емельянов: Нет, она как раз сказала, что это не исключено, но надо увязывать со свободами граждан.
Стариков: А я хочу сказать, что сейчас это, наверное, исключено, потому что для этого не созданы никакие условия. То есть нужно сначала создать рабочие места, а потом уже. Ну, вот смотрите, давайте вспомним историю, тот Советский Союз, который мы с вами не застали в силу возраста, Советский Союз, который отражён у Ильфа и Петрова. Вот эти рога и копыта, нэпманы, безработица. Там было наказание за тунеядство? Это же был Советский Союз. Кто не работает, тот не ест, но такого наказания не было.
Емельянов: Товарища Бродского наказали за тунеядство.
Стариков: Это были 70-е годы. Сначала была ликвидирована безработица, биржи труда были ликвидированы, прошла индустриализация, прошла вторая пятилетка — первая там. После этого, да, у государства уже было какое-то моральное право это делать.
Емельянов: Ну, неплохо. Бродского наказали за тунеядство, получил Нобелевскую премию.
Стариков: Ну, я думаю, что поэзии мы с вами отдельную передачу посвятим. А действительно, приговор судьи, я не помню её фамилию, сыграл в судьбе Бродского огромную роль, потому что во многом именно из-за этого, хотя и стихи у него весьма хорошие, его начали на Западе раскручивать, он получил Нобелевскую премию. Ну, так сказать, чтобы вставить шпильку Советскому Союзу. Ну, и ради Бога. Так что, на этом, дорогие друзья, мы заканчиваем нашу программу и услышимся через неделю.
Проект реализуется при поддержке Президентского Фонда культурных инициатив.
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Комментарии