Андрей Помялов - кандидат физико-математиченских наук, выпускник ФФКЭ МФТИ 1981 года, 10 лет опыта работы в РАН до эмиграции, 15 лет опыта работы в университетах и промышленности в США, Канаде, Израиле. В настоящем - живет и работает в России.
Андрей взял и подсчитал количество часов аудиторных занятий в русских технических ВУЗах и ведущих зарубежных. Сделал графики - оказалось, что наши студенты получают в несколько раз больше знаний, чем студенты зарубежных университетов.
Если подсчитать объём получаемых знаний, то бакалавр из российского технического ВУЗа имеет лучшую подготовку, чем западный доктор наук. Русские специалисты стоят на одном уровне с западными профессорами.
Русский человек, который хочет работать за границей в технической области, должен понимать свой уровень знаний, который ему дала советская и русская высшая школа.
https://www.youtube.com/watch?v=dCg8GmnWFQk
Собеседники:
Андрей Помялов - кандидат физико-математиченских наук, выпускник ФФКЭ МФТИ 1981 года, 10 лет опыта работы в РАН до эмиграции, 15 лет опыта работы в университетах и хай-тек промышленности в США, Канаде, Израиле, в настоящем - живет и работает в Роcсии. (pomyalov@mail.ru)
Артём Войтенков - Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv
Андрей Помялов: У нас патриотизм весь в основном эмоциональный. А рационального патриотизма у нас пока еще мало. То есть мы как бы в основном говорим, что мы все равно лучше. А вот "что?", "в чем?", "насколько?" - совершенно не представляем.
Я заканчивал институт, который, по крайней мере, в то время считался лучшим институтом инженерно-техническим вузом Советского Союза - Московский физико-технический институт. У нас в институте был такой эмоциональный патриотизм еще, что наш лучше всех. И через 25 лет фактически после окончания института я, наконец, посмотрел, рационально сравнил, то, что дает наш институт и то, что дают ведущие университета Запада - я был потрясен. То есть весь мой эмоциональный патриотизм в подметки не годился к реальному соотношению. Это невозможно писать категориями лучше-хуже. Это просто другое качество, другая весовая категория, другой калибр.
Я начал работать инженером и научным сотрудником 35 лет назад. 33 года назад я закончил Московский физико-технический институт, факультет электроники. Около 30 лет назад я защитил кандидатскую диссертацию, закончив аспирантуру Института радиотехники и электроники Академии Наук. Это был головной НИИ (ред.: НИИ - научно-исследовательский институт) Академии в своей области. И 23 года назад, то есть, проработав 10-12 лет в Советском Союзе, 23 года назад я эмигрировал в Израиль. Потом через 4 года я уехал в Америку. 3-4 года прожил в Америке и Канаде.
Мне довелось работать за рубежом как в университетах, то есть в академической среде, так и в хай-теке (hi-tech), как ученым – просто исследователем, так и инженером, потом менеджером. То есть во многих качествах. В общей сложности я жил и работал за границей 17 лет. Работал за последние 22 года в 11-ти разных местах: НИИ, университетах, компаниях. Я проработал 13 лет на Западе, прежде чем совершенно случайно для себя открылся: отношение калибров высшего образования на Западе и в Советском Союзе, да и в России тоже. Если уж говорить об истории, то я бы не стал разделять Советский Союз и нынешнюю Россию в смысле высшего образования.
Артём Войтенков: Пока.
Андрей Помялов: Хоть мы все знаем, все жалуются, что уровень падает. Но то, что я вижу в результате своего анализа - падает не уровень. Уровень растёт. Падает как бы качество контингента.
Артём Войтенков: Обучающихся?
Андрей Помялов: Обучающихся, да. То есть то, что предлагают нынешние ведущие, по крайней мере, российские университеты (тот объем и качество знаний), оно ничуть не хуже, оно даже лучше и больше, чем, то, что предлагали в советских вузах. Пока что, то, что предлагают российские вузы еще по системе подготовки специалистов, я не говорю о болонской системе. Мы еще не видели результаты болонской системы, потому что она повсеместно была введена в 2011-2012 году. Даже в Москве в некоторых вузах только в 2013. А это значит, что первая продукция выйдет в 2017 году.
Еще раз подчеркиваю - я всегда буду говорить о том, что дают высшие учебные заведения: оО том, что дают высшие учебные заведения на Западе, о том, что дают наши высшие учебные заведения.
Вопрос о том сколько возьмет студент из этого – это вопрос личный. И это как раз вопрос контингента. Есть, всегда были, и всегда будут студенты, которые взяли 99 % того, что им давали и будут такие, которые взяли 10-15% того, что им давали. Поэтому этот аргумент о том, что есть какие-то, кто совсем не учился - извините, такие есть везде и всегда. То, что дают современные вузы России, я посмотрел, - это ничуть не хуже Советского Союза, даже получше. Я говорю исключительно об инженерно-техническом образовании. Другие образования в художественной сфере, скажем, в медицинской, то, что я могу. В экономической не знаю, не знаю просто.
Артём Войтенков: Это не образование экономическое, если честно. Отбрасываем сразу.
Андрей Помялов: Хорошо. Речь идет исключительно об инженерно-техническом образовании: специалисты в области инженерных наук, в области информатики, в области математики, в области физики вот такие. Если даже я смотрю по примеру своего института, где я когда-то учился, сейчас там ситуация такая, что очень сильная социалистическая система. А контингент приходит из людей, которые родились и выросли уже…
Артём Войтенков: В 90-е.
Андрей Помялов: Уже при капиталистической системе и живут в капиталистическом обществе. Ребята приходят, они видят, что бесплатное общежитие всем. Фактически бесплатное – 800 рублей в год. Я говорю про наш институт. У нас это было всегда еще в советские времена, осталось как принцип сейчас, исповедуется, как принцип сейчас - бесплатное, фактически бесплатное общежитие всем. Стипендии фактически нет, но, видите - есть жилье. Опять же принцип института всегда оставался: минимум формальных требований. То есть минимум формальных требований. Например, на экзамены можно принести все учебники какие только хотите, все шпоры какие только можете написать, можете их не писать можете все, что угодно. И если это вам поможет – пожалуйста. Но, как правило, не помогает. Поэтому преподаватели, никогда не были какими-то зверями, никогда не было жёсткой системы контроля
И вот представляете, человек, которому нужно всего лишь на всего приехать в Москву и закрепится там - это его единственная цель. О том, что он будет получать какое-то образование в этом институте он думает в последнюю очередь. И он узнает, что есть такое место замечательное: всем дают общежитие, фактически не спрашивают преподаватели, нет никакого жесткого контроля, как-то можно перебиваться. А преподаватели нынче понимают, они хоть и высшего класса специалисты, оставшиеся еще с советских времен - они понимают нынешнюю ситуацию студентов. Они как-то им идут на встречу. Видят, что не тянет, - ладно, пересдай я тебе, может быть, еще поставлю тройку. То есть проплывает совершенно спокойно именно в силу того, что исторически с советских времен система была не формальна. Все формальности были отброшены ради главного, ради того, чтобы дать вам максимум знаний, максимум умений, если вы хотите это взять.
А теперь попадает в такой заповедник человек, которому все это не нужно. Если раньше были вступительные экзамены довольно жесткие, которые выпускники школы реально получали двойки и отпадали, то теперь это по ЕГЭ.
Артём Войтенков: Понятно.
Андрей Помялов: И все - институт не имеет права вас отбросить даже. Вы пришли с балом ЕГЭ – они обязаны вас взять. Вы представляете, какая замечательная вещь получается?
Артём Войтенков: Да.
Андрей Помялов: Старая система, которая была разработана для подготовки, максимально для скоростной подготовки очень серьезных кадров, - она в данной ситуации является просто питающим раствором для всех, кто хочет там, для всякой плесени, которая там хочет развести.
Артём Войтенков: Грибов паразитов.
Андрей Помялов: Грибов паразитов, совершенно верно. С 4-го курса (опять же касаясь старой советской системы) в нашем институте фактически нет занятий. Занятия проходят только в базовых институтах. Вас прикрепляют к какому-то научно-исследовательскому институту и 4,5,6 курс вы фактически там находитесь. 6-й курс вообще нет занятий никаких. Представляете какая лафа? Никто вас не контролирует. Вот для грибов, для паразитов просто питательная среда. Бесплатно, образование, да и оно не нужно к тому же.
Артём Войтенков: Ну, все равно диплом о высшем образовании пригодится.
Андрей Помялов: Да. Пригодится. Бесплатное общежитие, зацепка, никакого контроля, минимум формальностей. Столкновение исторического, социалистического наследия в системе высшего образования с внешним, капиталистической реальностью, - происходит сбой.
Если сравнить с тем, что на Западе, извините меня, даже те, кто получают стипендию на полную оплату даже на полную, на 100 % оплату своего образования, они должны быть лучшими, у них должны быть очень такие какие-то социальные условия типа малый доход. Все это жестко проверяется, всякие конкурсы и даже тот, кто получил стипендию на стопроцентную оплату своего образования, он должен был за это очень сильно толкаться. Попав вот в такую ситуацию, человек не будет пренебрегать тем, что ему дают, а давать ему будут в лучшем случае 20 % от того, что дают в наших вузах.
А те, кто не такой хороший и те, у кого родители не такие бедные, им придется какую-то часть заплатить. Для иностранцев 60, для тех, кто идет без всяких стипендий, то есть полную - это 40 тысяч долларов. Это частные. Моя тема хоть и лидер мировых рейтингов, Массачусетский институт технологии, но это частный университет, поэтому там цены повыше. В государственных там цены пониже раза в 2-3 примерно. Но все равно этот счет идет на десятки тысяч долларов, если говорить о полном курсе обучения 4 года. Курс бакалавра стоит как минимум 20 тысяч долларов.
Посмотрим сколько дает, сколько дают специалисту знаний в самых ярких случаях: наш МГУ и тот же самый Массачусетский институт технологий, он всегда в первой тройке по всем рейтингам мировым. Вот сравним учебные программы механико-математического факультета МГУ и MIT.
МГУ. 5 с половиной лет подготовки - специалист по математике. Здесь по горизонтальным осям отложено: подготовка по математике, по информатике и инженерным дисциплинам и по вертикальной оси отложено количество тренинга по физике, которая не является профильной. Это часы, часы тренинга. Часы, того, что по-английски называется "Instructions overs". Это лекции, семинары и лабораторные, то, что у нас называется аудиторные занятия. То есть фактически это получается такой домик. Это как бы эквивалент объема знаний, которые дают в процессе тренинга специалисту.
Я понимаю, что для тех, кто первый раз видит эту картинку немножко непривычно. Но зачем я это делаю? Можно, конечно, делать всякое списочное сопоставление, всякие детали. Мы утонем в этом, потому что деталей миллион. Давайте сначала сделаем простой счет. Вот просто тупо…
Артём Войтенков: Посчитаем количество часов.
Андрей Помялов: Просто тупо посчитаем количество часов тренинга, количество часов аудиторных занятий. Давайте посмотрим сколько, как выглядит в тех же самых осях доктор прикладной математики из Массачусетского института технологий. Вот это MIT.
Артём Войтенков: Как-то так существенно меньше. В разы просто.
Андрей Помялов: Да. Это доктор прикладной математики. Здесь мы видим в тех же самых осях объем тренинга, который дают доктору прикладной математики. Опять же по этой оси количество часов тренинга по математике, по этой оси количество часов тренинга по информатике и инженерным дисциплинам, по вертикали это количество часов тренинга по физике, что не является профильным для математика.
Артём Войтенков: А размерность шкалы такая же, как у того?
Андрей Помялов: Да, абсолютно - один в один. Вот давайте еще раз посмотрим. Вот это МГУ специалист по математике, механико-математический факультет, 5 с половиной лет подготовки. Вот это MIT доктор прикладной математики, 9 лет подготовки.
Артём Войтенков: 9 лет?
Андрей Помялов: 9. Здесь написано 8-9.
Артём Войтенков: 8-9.
Андрей Помялов: На самом деле там 9-10. По статистике больше 9 лет.
Артём Войтенков: Так получается, что они учатся дольше, а знаний… А почему так? А почему?
Андрей Помялов: А тренинга меньше.
Артём Войтенков: Меньше. А чем же они занимаются тогда?
Андрей Помялов: Хороший вопрос. Давайте еще раз посмотрим. МГУ 6 лет специалист. Здесь доктор 9 лет.
Артём Войтенков: И причем, там доктор, а у нас просто специалист.
Андрей Помялов: Да.
Артём Войтенков: Это же разные степени.
Андрей Помялов: Вот! Вы говорите, просто специалист, а на самом деле мы не знаем, чему соответствует наш специалист. Даже наши университеты не знают толком чему соответствует наш специалист. И часто называют это магистром, например, что вообще... Последнее время, слава богу, немножко отрезвели и последние года три стали называть подготовку по классу специалиста просто специалитетом. Специалитет - никто не знает, чему это эквивалентно. Но, мы видим, что вот этот доктор 9 лет обучения, причем в самом, так сказать рейтинговом университете мира, а это специалист 5 с половиной лет обучения. Ну, вот это если положить эти две программы рядом на одной и той же шкале. Это если посмотреть сверху. Это если говорить в терминах жилища, то соотношение объемов этих программ примерно такое же, как соотношение объемов, площадей двухкомнатной квартиры. По общей площади 56 квадратных метра и жилище какое-то 9 метров общей площади.
(Продолжение беседы вы можете скачать)
Андрей взял и подсчитал количество часов аудиторных занятий в русских технических ВУЗах и ведущих зарубежных. Сделал графики - оказалось, что наши студенты получают в несколько раз больше знаний, чем студенты зарубежных университетов.
Если подсчитать объём получаемых знаний, то бакалавр из российского технического ВУЗа имеет лучшую подготовку, чем западный доктор наук. Русские специалисты стоят на одном уровне с западными профессорами.
Русский человек, который хочет работать за границей в технической области, должен понимать свой уровень знаний, который ему дала советская и русская высшая школа.
https://www.youtube.com/watch?v=dCg8GmnWFQkскачать:
Собеседники:
Андрей Помялов - кандидат физико-математиченских наук, выпускник ФФКЭ МФТИ 1981 года, 10 лет опыта работы в РАН до эмиграции, 15 лет опыта работы в университетах и хай-тек промышленности в США, Канаде, Израиле, в настоящем - живет и работает в Роcсии. (pomyalov@mail.ru)
Артём Войтенков - Познавательное ТВ, http://poznavatelnoe.tv
Андрей Помялов: У нас патриотизм весь в основном эмоциональный. А рационального патриотизма у нас пока еще мало. То есть мы как бы в основном говорим, что мы все равно лучше. А вот "что?", "в чем?", "насколько?" - совершенно не представляем.
Я заканчивал институт, который, по крайней мере, в то время считался лучшим институтом инженерно-техническим вузом Советского Союза - Московский физико-технический институт. У нас в институте был такой эмоциональный патриотизм еще, что наш лучше всех. И через 25 лет фактически после окончания института я, наконец, посмотрел, рационально сравнил, то, что дает наш институт и то, что дают ведущие университета Запада - я был потрясен. То есть весь мой эмоциональный патриотизм в подметки не годился к реальному соотношению. Это невозможно писать категориями лучше-хуже. Это просто другое качество, другая весовая категория, другой калибр.
Я начал работать инженером и научным сотрудником 35 лет назад. 33 года назад я закончил Московский физико-технический институт, факультет электроники. Около 30 лет назад я защитил кандидатскую диссертацию, закончив аспирантуру Института радиотехники и электроники Академии Наук. Это был головной НИИ (ред.: НИИ - научно-исследовательский институт) Академии в своей области. И 23 года назад, то есть, проработав 10-12 лет в Советском Союзе, 23 года назад я эмигрировал в Израиль. Потом через 4 года я уехал в Америку. 3-4 года прожил в Америке и Канаде.
Мне довелось работать за рубежом как в университетах, то есть в академической среде, так и в хай-теке (hi-tech), как ученым – просто исследователем, так и инженером, потом менеджером. То есть во многих качествах. В общей сложности я жил и работал за границей 17 лет. Работал за последние 22 года в 11-ти разных местах: НИИ, университетах, компаниях. Я проработал 13 лет на Западе, прежде чем совершенно случайно для себя открылся: отношение калибров высшего образования на Западе и в Советском Союзе, да и в России тоже. Если уж говорить об истории, то я бы не стал разделять Советский Союз и нынешнюю Россию в смысле высшего образования.
Артём Войтенков: Пока.
Андрей Помялов: Хоть мы все знаем, все жалуются, что уровень падает. Но то, что я вижу в результате своего анализа - падает не уровень. Уровень растёт. Падает как бы качество контингента.
Артём Войтенков: Обучающихся?
Андрей Помялов: Обучающихся, да. То есть то, что предлагают нынешние ведущие, по крайней мере, российские университеты (тот объем и качество знаний), оно ничуть не хуже, оно даже лучше и больше, чем, то, что предлагали в советских вузах. Пока что, то, что предлагают российские вузы еще по системе подготовки специалистов, я не говорю о болонской системе. Мы еще не видели результаты болонской системы, потому что она повсеместно была введена в 2011-2012 году. Даже в Москве в некоторых вузах только в 2013. А это значит, что первая продукция выйдет в 2017 году.
Еще раз подчеркиваю - я всегда буду говорить о том, что дают высшие учебные заведения: оО том, что дают высшие учебные заведения на Западе, о том, что дают наши высшие учебные заведения.
Вопрос о том сколько возьмет студент из этого – это вопрос личный. И это как раз вопрос контингента. Есть, всегда были, и всегда будут студенты, которые взяли 99 % того, что им давали и будут такие, которые взяли 10-15% того, что им давали. Поэтому этот аргумент о том, что есть какие-то, кто совсем не учился - извините, такие есть везде и всегда. То, что дают современные вузы России, я посмотрел, - это ничуть не хуже Советского Союза, даже получше. Я говорю исключительно об инженерно-техническом образовании. Другие образования в художественной сфере, скажем, в медицинской, то, что я могу. В экономической не знаю, не знаю просто.
Артём Войтенков: Это не образование экономическое, если честно. Отбрасываем сразу.
Андрей Помялов: Хорошо. Речь идет исключительно об инженерно-техническом образовании: специалисты в области инженерных наук, в области информатики, в области математики, в области физики вот такие. Если даже я смотрю по примеру своего института, где я когда-то учился, сейчас там ситуация такая, что очень сильная социалистическая система. А контингент приходит из людей, которые родились и выросли уже…
Артём Войтенков: В 90-е.
Андрей Помялов: Уже при капиталистической системе и живут в капиталистическом обществе. Ребята приходят, они видят, что бесплатное общежитие всем. Фактически бесплатное – 800 рублей в год. Я говорю про наш институт. У нас это было всегда еще в советские времена, осталось как принцип сейчас, исповедуется, как принцип сейчас - бесплатное, фактически бесплатное общежитие всем. Стипендии фактически нет, но, видите - есть жилье. Опять же принцип института всегда оставался: минимум формальных требований. То есть минимум формальных требований. Например, на экзамены можно принести все учебники какие только хотите, все шпоры какие только можете написать, можете их не писать можете все, что угодно. И если это вам поможет – пожалуйста. Но, как правило, не помогает. Поэтому преподаватели, никогда не были какими-то зверями, никогда не было жёсткой системы контроля
И вот представляете, человек, которому нужно всего лишь на всего приехать в Москву и закрепится там - это его единственная цель. О том, что он будет получать какое-то образование в этом институте он думает в последнюю очередь. И он узнает, что есть такое место замечательное: всем дают общежитие, фактически не спрашивают преподаватели, нет никакого жесткого контроля, как-то можно перебиваться. А преподаватели нынче понимают, они хоть и высшего класса специалисты, оставшиеся еще с советских времен - они понимают нынешнюю ситуацию студентов. Они как-то им идут на встречу. Видят, что не тянет, - ладно, пересдай я тебе, может быть, еще поставлю тройку. То есть проплывает совершенно спокойно именно в силу того, что исторически с советских времен система была не формальна. Все формальности были отброшены ради главного, ради того, чтобы дать вам максимум знаний, максимум умений, если вы хотите это взять.
А теперь попадает в такой заповедник человек, которому все это не нужно. Если раньше были вступительные экзамены довольно жесткие, которые выпускники школы реально получали двойки и отпадали, то теперь это по ЕГЭ.
Артём Войтенков: Понятно.
Андрей Помялов: И все - институт не имеет права вас отбросить даже. Вы пришли с балом ЕГЭ – они обязаны вас взять. Вы представляете, какая замечательная вещь получается?
Артём Войтенков: Да.
Андрей Помялов: Старая система, которая была разработана для подготовки, максимально для скоростной подготовки очень серьезных кадров, - она в данной ситуации является просто питающим раствором для всех, кто хочет там, для всякой плесени, которая там хочет развести.
Артём Войтенков: Грибов паразитов.
Андрей Помялов: Грибов паразитов, совершенно верно. С 4-го курса (опять же касаясь старой советской системы) в нашем институте фактически нет занятий. Занятия проходят только в базовых институтах. Вас прикрепляют к какому-то научно-исследовательскому институту и 4,5,6 курс вы фактически там находитесь. 6-й курс вообще нет занятий никаких. Представляете какая лафа? Никто вас не контролирует. Вот для грибов, для паразитов просто питательная среда. Бесплатно, образование, да и оно не нужно к тому же.
Артём Войтенков: Ну, все равно диплом о высшем образовании пригодится.
Андрей Помялов: Да. Пригодится. Бесплатное общежитие, зацепка, никакого контроля, минимум формальностей. Столкновение исторического, социалистического наследия в системе высшего образования с внешним, капиталистической реальностью, - происходит сбой.
Если сравнить с тем, что на Западе, извините меня, даже те, кто получают стипендию на полную оплату даже на полную, на 100 % оплату своего образования, они должны быть лучшими, у них должны быть очень такие какие-то социальные условия типа малый доход. Все это жестко проверяется, всякие конкурсы и даже тот, кто получил стипендию на стопроцентную оплату своего образования, он должен был за это очень сильно толкаться. Попав вот в такую ситуацию, человек не будет пренебрегать тем, что ему дают, а давать ему будут в лучшем случае 20 % от того, что дают в наших вузах.
А те, кто не такой хороший и те, у кого родители не такие бедные, им придется какую-то часть заплатить. Для иностранцев 60, для тех, кто идет без всяких стипендий, то есть полную - это 40 тысяч долларов. Это частные. Моя тема хоть и лидер мировых рейтингов, Массачусетский институт технологии, но это частный университет, поэтому там цены повыше. В государственных там цены пониже раза в 2-3 примерно. Но все равно этот счет идет на десятки тысяч долларов, если говорить о полном курсе обучения 4 года. Курс бакалавра стоит как минимум 20 тысяч долларов.
Посмотрим сколько дает, сколько дают специалисту знаний в самых ярких случаях: наш МГУ и тот же самый Массачусетский институт технологий, он всегда в первой тройке по всем рейтингам мировым. Вот сравним учебные программы механико-математического факультета МГУ и MIT.
МГУ. 5 с половиной лет подготовки - специалист по математике. Здесь по горизонтальным осям отложено: подготовка по математике, по информатике и инженерным дисциплинам и по вертикальной оси отложено количество тренинга по физике, которая не является профильной. Это часы, часы тренинга. Часы, того, что по-английски называется "Instructions overs". Это лекции, семинары и лабораторные, то, что у нас называется аудиторные занятия. То есть фактически это получается такой домик. Это как бы эквивалент объема знаний, которые дают в процессе тренинга специалисту.
Я понимаю, что для тех, кто первый раз видит эту картинку немножко непривычно. Но зачем я это делаю? Можно, конечно, делать всякое списочное сопоставление, всякие детали. Мы утонем в этом, потому что деталей миллион. Давайте сначала сделаем простой счет. Вот просто тупо…
Артём Войтенков: Посчитаем количество часов.
Андрей Помялов: Просто тупо посчитаем количество часов тренинга, количество часов аудиторных занятий. Давайте посмотрим сколько, как выглядит в тех же самых осях доктор прикладной математики из Массачусетского института технологий. Вот это MIT.
Артём Войтенков: Как-то так существенно меньше. В разы просто.
Андрей Помялов: Да. Это доктор прикладной математики. Здесь мы видим в тех же самых осях объем тренинга, который дают доктору прикладной математики. Опять же по этой оси количество часов тренинга по математике, по этой оси количество часов тренинга по информатике и инженерным дисциплинам, по вертикали это количество часов тренинга по физике, что не является профильным для математика.
Артём Войтенков: А размерность шкалы такая же, как у того?
Андрей Помялов: Да, абсолютно - один в один. Вот давайте еще раз посмотрим. Вот это МГУ специалист по математике, механико-математический факультет, 5 с половиной лет подготовки. Вот это MIT доктор прикладной математики, 9 лет подготовки.
Артём Войтенков: 9 лет?
Андрей Помялов: 9. Здесь написано 8-9.
Артём Войтенков: 8-9.
Андрей Помялов: На самом деле там 9-10. По статистике больше 9 лет.
Артём Войтенков: Так получается, что они учатся дольше, а знаний… А почему так? А почему?
Андрей Помялов: А тренинга меньше.
Артём Войтенков: Меньше. А чем же они занимаются тогда?
Андрей Помялов: Хороший вопрос. Давайте еще раз посмотрим. МГУ 6 лет специалист. Здесь доктор 9 лет.
Артём Войтенков: И причем, там доктор, а у нас просто специалист.
Андрей Помялов: Да.
Артём Войтенков: Это же разные степени.
Андрей Помялов: Вот! Вы говорите, просто специалист, а на самом деле мы не знаем, чему соответствует наш специалист. Даже наши университеты не знают толком чему соответствует наш специалист. И часто называют это магистром, например, что вообще... Последнее время, слава богу, немножко отрезвели и последние года три стали называть подготовку по классу специалиста просто специалитетом. Специалитет - никто не знает, чему это эквивалентно. Но, мы видим, что вот этот доктор 9 лет обучения, причем в самом, так сказать рейтинговом университете мира, а это специалист 5 с половиной лет обучения. Ну, вот это если положить эти две программы рядом на одной и той же шкале. Это если посмотреть сверху. Это если говорить в терминах жилища, то соотношение объемов этих программ примерно такое же, как соотношение объемов, площадей двухкомнатной квартиры. По общей площади 56 квадратных метра и жилище какое-то 9 метров общей площади.
(Продолжение беседы вы можете скачать)
Подпишитесь на рассылку
Подборка материалов с сайта и ТВ-эфиров.
Можно отписаться в любой момент.
Комментарии