Позорный марш. Как солдат армий группы "Центр" провели по Москве

По воспоминаниям очевидцев, все происходило практически в полной тишине, нарушаемой лишь шарканьем ног немцев и позвякиванием консервных банок, которые были у них вместо котелков.

Среди наблюдавших за шествием был Валентин Бережков, переводчик на Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях. Вот что он написал спустя десятилетия: "Впоследствии, в Западной Германии, мне довелось встречать некоторых участников навсегда мне запомнившегося "парада" пленных немцев на улицах Москвы. Их рассказы не лишены интереса. Зная о зверствах гестаповцев, о бесчеловечном обращении нацистов с советскими военнопленными, они крайне встревожились, когда большую массу пленных собрали на окраине Москвы. Они опасались, что станут жертвой мести, что их "пешком погонят в Сибирь", где все они замерзнут. А перед тем, думали они, их проведут сквозь разъяренную толпу, чтобы она могла дать волю своей злобе и ненависти. Вспоминая об этой страшной картине, рисовавшейся тогда их воображению, мои собеседники неизменно говорили, что были поражены выдержкой и спокойствием москвичей, наблюдавших за ними".

Москва молча взирала на побежденных врагов, которые, спотыкаясь и потупив взгляд, тащились по улицам города, распространяя тяжелый запах немытых тел. Именно солдатам группы армий "Центр" осенью 1941-го предстояло брать советскую столицу, но судьба распорядилась иначе. За пленными следовали поливальные машины, символически отмывая землю от "гитлеровской нечисти". В рапорте в Государственный комитет обороны Лаврентий Берия докладывал, что во время шествия "со стороны населения было большое количество антифашистских выкриков "Смерть Гитлеру!" и "Смерть фашизму!", но в целом агрессивных выпадов было мало.

"Когда пошли солдаты, какое-то движение началось в толпе, — вспоминала москвичка Елена Остроумова. — И мне казалось, что кто-то пытался им что-то передать — хлеб, какую-то еду. Но было оцепление, и это было сделать практически невозможно. Криков враждебных было мало. У меня сложилось впечатление, что было даже какое-то сострадание. Мы победили, они повержены, и теперь мы могли им сочувствовать".

К семи часам вечера все пленные разместились по вагонам, и их отправили в места заключения. Все 19 генералов остались в московских тюрьмах "Лефортово" и "Бутырке". Двоих из них — военного коменданта Могилева Готфрида Эрмансдорфа и военного коменданта Бобруйска Адольфа Гамана — спустя полгода повесили за военные преступления. "Большой вальс" вызвал неоднозначную реакцию мирового сообщества. С одной стороны, лидеры ряда стран выразили недовольство и посчитали такой парад унизительным и недопустимым. С другой, мир увидел, что гитлеровскую армию можно победить.

"Марш пленных немцев по Москве уникален, — рассказал РИА Новости военный историк Борис Юлин. — Шла тяжелая оборонительная война, необходимо было показать народу, что мы побеждаем. А огромное количество пленных немцев — самое убедительное тому свидетельство. НКВД в кратчайшие сроки организовал сложнейшее мероприятие. Надо помнить, что эти 57 тысяч пленных приехали в Москву недобровольно. Нужно было их охранять, пресекать различного рода эксцессы, обеспечивать продовольствием, медицинской помощью. Задача была непростая, но справились на отлично".