Власть в России может быть какой угодно, но не слабой и смешной

По доброй традиции «Комсомолка» выкладывает полную текстовую версию состоявшегося эфира. На этот раз в прямом эфире программы «По сути дела» радио «Комсомольская правда» мы обсуждали причины, по которым происходит «переобувание в воздухе» — в делах Устинова и Голунова, а также возможное сокращение чиновников.

Хронометраж:
01:17 - О деле Павла Устинова
06:49 - О разнобое во властных структурах
11:58 - О разочаровании оппозиции после освобождения Устинова
16:00 - О принципах удержания власти
20:08 - Об остановленных беспорядках в Москве
23:17 - О масштабном сокращении МинФином госслужащих
27:21 - О попытках Медведева заслужить народную любовь
35:09 - О «повышении» зарплат в России
https://www.youtube.com/watch?v=MRtkR_X-qzQ
Скачать аудио

Источник: Радио «Комсомольская Правда»

В. Ворсобин:
- У микрофона Владимир Ворсобин. Николай Стариков в студии в Питере. Как не поговорить о Павле Устинове? Он был во время митингов в неудачном месте в неудачное время, копался у себя в телефоне. Тут же на него набежали несколько омоновцев, сбили его с ног, или он кого-то сбил – непонятно. Дали человеку 3,5 года за вывихнутое плечо гвардейца. После этого было жестокое, а-ля Голунов, давление на власть.
Все возмутились, включая Золотова – главы Росгвардии, который тоже сказал, что как-то жестко отнеслись. В общем, теперь он становится еще одним символом неустроенности российской власти. Николай, как вы думаете, Устинов и Голунов – это одного порядка люди? Есть ли в них отличия? Или это одно и то же? И кто вообще за этим стоит?
Н. Стариков:
- Отличий там много. Начнем с того, что Голунов, действительно, журналист. Устинов - он такой же актер, как Сенцов – режиссер. Это сотрудник Росгвардии, который решил поменять сферу деятельности. Насколько я понял из СМИ, факультативно решил заниматься актерским искусством.
При этом поддерживал себя в прекрасной форме. То есть это не какой-то там ботаник-актер, который Маяковского по памяти читает. Это здоровенный парень двухметрового роста, накачанный, сотрудник Росгвардии во всех смыслах. Поэтому даже в таких мелочах мы видим немножко передергивание. Для того, чтобы выступить красиво и потребовать его освобождения, вот Сенцова нам подавали как режиссера, хотя он был осужден за террористический акт, а Устинова нам подавали как актера. Потому что как-то звучит: актер, стоял, по телефону разговаривал. Все, наверное, это было. Я хочу, чтобы вы обращали внимание в том числе и на мелкие детали.
Но больше всего меня в этой истории удивил даже не приговор. Хотя на самом деле он, действительно, как-то очень жёсток, если не сказать – жесток.
Возможно, в те ролики, которые нам показывали в момент задержания Устинова, что не вошло. Как это часто бывает на так называемых протестных акциях. Вот этот протестующий боевик берет что-нибудь, кидает или показывает какой-нибудь нехороший знак, очень неприличный, оскорбительный сотруднику полиции, и это никто не снимает. А потом, когда реакция сотрудника полиции, - вот ее крупным планом показывают, забывая рассказать все, что было до этого.
Так вот, меня больше всего удивил даже не сам приговор, а то, что как-то очень быстро пошел откат назад. Прокуратура требовала шесть лет. Наверное, у прокуратуры были какие-то основания, когда она именно такой срок требовала. Я не юрист, я не знаю, что по этой статье можно. Может быть, штраф какой-то, условное что-то.
Но шесть лет – это очень серьезный срок. Суд 3,5 года дает. Тоже, на мой взгляд, очень много. И потом через несколько дней та же самая прокуратура вдруг просит выпустить Павла Устинова на свободу. То есть как? Какая-то, мягко говоря, нестыковка в прокуратуре. Вот это меня удивляет более всего.
На мой взгляд, правоохранительные органы должны быть именно органами, которые охраняют правопорядок во всех смыслах. И если прокуратура требует какого-то наказания, то она должна основываться на реально совершенном деянии и на букве закона. А не так, чтобы потом, знаете: мы погорячились, давайте просто его отпустим и все забудем.
В. Ворсобин:
- А не кажется ли вам, что здесь работает знаменитое русское телефонное право? Действительно, как они переобулись быстро. Есть точка зрения Александра Рыклина: прокуратура просит суд изменить меру пресечения Устинову уже после вынесения приговора. Неслыханное дело!
Н. Стариков:
- Давайте этот вопрос зафиксируем. История неслыханная? Нет, история слыханная. Шесть лет назад с одним совестливым козлом-провокатором, которому Павел Устинов и должен быть «благодарен» за свои мытарства, по имени Алексей Навальный* уже получил срок, после чего произошла точно такая же история.
Вдруг прокуратура решила, что срок должен быть трансформирован в условный. И суд пошел навстречу. И Алексей у нас теперь отдыхает, у него два условных срока. Люди продолжают садиться в тюрьму, получать сроки, разрушены биографии в результате его призывов и призывов его подчиненных.
Там у него 20 млрд. отмыва денег, которые были замечены только после каких-то безобразий в Москве, до этого, конечно, три года вели отмывание средств.
У меня есть знакомые в этой сфере, которые занимаются не отмыванием средств, а борьбой с отмыванием средств. Я их спросил: а какой-то смысл есть – три года вести это все плотно? Они говорят: конечно, нет. Сразу все понятно, все ясно, для чего этот фонд создан. Сразу надо брать всех тепленькими, допрашивать и сажать. Все понятно – отмывочная контора для черных денег.
В. Ворсобин:
- Вернемся к Устинову. «Силовикам даже не позволяют, что называется, сохранить лицо. Силовики поджали хвосты и жалобно скулят, моля о пощаде. Может, они выдвинут теперь обвинения против судьи Криворучко за неправосудный приговор, арестуют его? Знаете, если бы я верил в сказки про доброго царя, я бы предположил, что одна из дочерей показала Путину роли, в котором винтят Устинова, и президент всех по списку повесил…» тут я уже не буду говорить – за что. Это пишет Александр Рыклин. Похоже на правду, что кто-то наверху посмотрел на эти кадры и сказал: чудаки, чем вы там занимаетесь? И вот это наше позвоночное право, звоночное, когда все по звонку, оно и сыграло буквально в секунду, по щелчку пальцев. Прокуратура выражает протест против собственного же решения. Она просила шесть лет, а теперь говорит: а давайте мы его освободим. И это все мило, с теми же улыбками и с казенным строгим выражением лица. Вот такая есть версия.

Н. Стариков:
- Да версий может быть сколько угодно. Просто есть вещи, которые недопустимы. Власть в России может быть какой угодно, она не должна быть слабой. И она ни в коем случае не должна быть смешной. И она никогда не должна поддаваться на давление внешнее.
Она изначально должна занимать справедливую позицию, которую должна отстаивать всеми законными методами. Вот это нормальная позиция власти.
Если же в каких-то властных структурах вдруг начинается вот такой разнобой, то это повод почистить эту структуру, что-то там не то засорилось как-то. Потому что через несколько часов или дней поменять свою позицию по уголовному делу…
В. Ворсобин:
- Почему почистить? Это называется – вертикаль власти. Когда старший говорит «отбой» - все трубят отбой. Почему? Это вполне нормально. А вы что хотите почистить? Чтобы они не выполнили приказ?
Н. Стариков:
- Давайте я поясню. Смотрите, что такое власть. Власть – это когда есть группа людей, руководителей страны, которые знают, что они хотят в конкретной ситуации. Ведь игра-то ведется, нужно понять, не вокруг выборов в Мосгордуму.
Это идет сложная международная партия шахматная, которая проходит, к сожалению, на нашей внутренней шахматной доске тоже.
И поэтому эти беспорядки – это способ показать свою возможность для тех, кто давит на наших переговорщиков на совершенно иных переговорах. Для того, чтобы показать: а мы вот здесь можем, а мы вот так можем. А вот у вас есть предатели и слабаки, с которыми мы можем договориться или на которых можем надавить. Мы не до конца с вами понимаем всю игру. В этом я совершенно убежден. Но тот, кто ее ведет от нашего лица, от лица нашего государства, знает всю игру и знает, что он хочет добиться.
Если есть какие-то беспорядки в Москве, как в Гонконге, очевидно, кто их организовал, значит, власть должна четко понимать, что она хочет.
Она посылает жесткий сигнал, что она не допустит, это как вариант я говорю, - не допустит беспорядков в столице. А Китай говорит: а мы не допустим беспорядков в Гонконге. Это значит, что любые проявления будут подавляться достаточно жестко. И вот бросил пластиковым стаканчиком, урной, мусором любым – будет срок. Все четко и ясно. Сигнал.
Если это есть цель власти, значит, эта позиция должна отстаиваться. И ни в коем случае нельзя идти на попятную. Потому что речь идет о судьбе государства. Если вы этим зарубежным товарищам, которые используют определенных представителей внутри, не то что палец в рот положите, если вы им фрагмент фаланги положите, они откусят наше государство, как откусили в 1991-м и 1917-м году.
В. Ворсобин:
- А давайте подумаем, откуда пришел этот сигнал? Вот дочь Пескова в своем блоге, правда, она быстро удалила этот твит, написала сразу после кадров задержания, когда начался шум, она писала, что это какая-то антигосударственная акция происходит, попытка переворота.
Н. Стариков:
- Если вы цитируете, то цитируйте четко. Это и есть цитата.
В. Ворсобин:
- Попытка переворота. Она сказала, что те, кто допускает подобные судебные решения, пытаются таким образом расшатать власть. То есть другими словами, получается, что внутри власти сидят люди, которые провоцируют общество подобными задержаниями, как это было с Устиновым. Вы же говорите, что коль вы жестко задерживаете, показывая, что не будет здесь нового Гонконга, так и задерживайте жестко и не идите на поводу. С одной стороны – Пескова, с другой стороны – вы. Кого слушать?
Н. Стариков:
- Вот вам все время надо кого-то столкнуть. Не надо. У нас нет одной стороны и другой стороны. Мы с вами пытаемся анализировать те факты, которые мы имеем. А их не очень много.
Так вот, власть должна знать, что она хочет. Если она хочет послать жесткий сигнал, что беспорядков не будет, она его должна послать. Но это не значит, что она должна посадить невинного человека. Это значит, что того, кто реально виновен, берут и дают ему жесткий приговор. Вот когда-то могли бы дать меньше, а вот в этот раз дают больше. Но у нас здесь с вами вообще есть сомнения, что Павел Устинов заслужил тот приговор, который у него есть.
В. Ворсобин:
- Тема, связанная с Устиновым, у нас сформулирована так: спасенный актер разочаровал своих защитников. Та общественность, которая вытащила его из тюрьмы, думала, что она вытаскивает человека сильно благодарного ей за такой подвиг и, видимо, оппозиционно настроенного.
Но первые же заявления Устинова на свободе показали, что он вполне себе действительно нейтральный человек. Судя по всему, случайно оказался в митингующей толпе. Я правильно понимаю?
Н. Стариков:
- Разочарование так называемых оппозиционеров велико. А что касается Павла Устинова, то парень очень умный.
Потому что он говорит ровно именно то, что нужно говорить в ситуации, чтобы несправедливый приговор был как-то нивелирован.
Вот представляете, он до этого говорит: я просто хожу у метро, никого не трогаю, разговариваю по телефону. Подбегают сотрудники полиции, начинают меня задерживать. Я пугливый. (Не знаю, правда, почему, он же бывший сотрудник Росгвардии). Я от них бегу. И вот получается такая история.
Его сейчас отпускают. И что же, он должен выйти и сказать: долой кровавый режим! Товарищи, я не случайно там ходил! Так, что ли? И тем самым он фактически будет большим обвинителем самого себя, чем прокуратура, которая начала отматывать назад.
Поэтому оппозиционеры начинают его оскорблять, пишут, что у него головной мозг не работает.
У него, ребята, в отличие от вас, головной мозг прекрасно работает. Он говорит ровно то, чтобы оказаться на свободе. В принципе, молодец, правильно делает в этой ситуации. Но мы с вами обсуждали саму ситуацию, которую я считаю недопустимой. Власть сначала вырабатывает политику и тактику в поведении в определенных моментах. Понятно, что эти беспорядки будут, понятно, что эти беспорядки организованы. Понятно, для чего они организованы. Есть люди, которые их организовывают. И дальше вы ставите задачу, что нужно сделать.

В. Ворсобин:
- В чем вы упрекаете власть? Власти заметили, как и все люди, что этот человек невиновен, а невиновных людей надо выпускать из тюрьмы в любом случае. Вас послушаешь, и получается, что, коль уж пошла такая практика, так давайте невиновных, коль уж они попали под руку, и не давать слабину, не выпускать никого. Мне что-то такое кажется в ваших словах.
Н. Стариков:
- Хочу сказать, что вы обычно упрекаете меня в том, что я власть как бы поддерживаю или иногда защищаю.
Власть не может вести непоследовательную политику в ситуации, когда в обществе есть определенная напряженность. У нас просто не должно быть такого. Зачем на голом месте создавать напряженность? Обычный рядовой гражданин оценивает приговор неким внутренним чувством справедливости. Мы же с вами не юристы – ни я, ни вы.
Но мы взвешиваем и смотрим, что мы читаем: ролик, парень, три с половиной года. Как-то многовато. Вроде он там ничего такого не делал. И есть у нас сомнения, что, может, мы просто чего-то не знаем. В ролик этот не вошло.
Выясняется, что он росгвардеец, он так красиво уложил одного из тех, кто пытался его задержать. Применил спецприем, бежал зачем-то от них. И мы с вами думаем, что, наверное, есть факты, которые учел суд, но мы их просто не знаем. И это помогает нашему внутреннему чувству справедливости.
В. Ворсобин:
- Это был открытый процесс. Там все факты учтены и все мы знаем.
Н. Стариков:
- Вы там не были и я там не был. И вдруг в этот момент обвинение начинает откатывать назад. Это вообще просто вопрос недопустимый.
Рамазан из Москвы:
- У меня вопрос к Николаю Старикову. Вашими устами было сказано, что власть может быть любой, но только не слабой. Считаете ли вы, что если власть антисоциальная, антинародная, к которой я отношу нынешнюю современную российскую власть, она тоже должна быть сильной и должна проводить ту же политику силы, которую проводит по сей день?
Н. Стариков:
- Хороший вопрос. Почти поймал. Аплодирую мысленно. Поясняю. Речь идет не о том, нравится мне власть или не нравится. Речь идет о принципах сохранения, трансляции и удержания власти.
Если власть слабая, она власть не удержит. Какая бы она ни была – народная или антинародная. Была очень народная коммуна во Франции. Но она была слабая. И пришли войска и расстреляли всех коммунаров на кладбище Пер-Лашез. Вот так получилось. Поэтому это азы удержания власти. Не будете сильным – потеряете власть.
В. Ворсобин:
- Но если власть несправедливая и антинародная, то для народа хорошо, что она потеряет власть?
Н. Стариков:
- Это уже другой вопрос.
В. Ворсобин:
- Рафаил из Татарстана, слушаем вас.
Рафаил:
- Народ проявляет недовольство. Что у нас творится в стране? На Дальнем Востоке ЦИК признал, что выборы губернатора были несправедливые. Я потом долго ждал, раз ЦИК признал, у нас есть прокуратура, Следственный комитет, но тишь да благодать. Потом узнаю, генерального прокурора пригласили в Госдуму, и он там плачется: у меня полномочий не хватило в этом деле разобраться. Как это понять?
В. Ворсобин:
- Почему не наказали тех, кто сфальсифицировал выборы во Владивостоке, коль власть официально признала, что они нелегитимные?
Н. Стариков:
- О каких выборах идет речь?
В. Ворсобин:
- Во Владивостоке выборы губернатора. Это прошлогодняя история.
Н. Стариков:
- Я был сейчас во Владивостоке, там не было никаких выборов. Поэтому у меня такое удивление. Есть избирательная система, есть суды. Мы видим, что у нас прокуратура не то что не обладает должными полномочиями, а как-то сама себя начинает высекать, как вдова унтер-офицера. Ситуация очень странная. Это как гвозди. Сначала «дело Голунова», где власть идет на попятную. Потому что там просто невинно осужденный человек получился бы в итоге. Но ведь кто-то смоделировал эту ситуацию, когда власть должна была пойти назад, потому что иначе невинно осужденный человек. Теперь вот эта ситуация, которая взбудоражила общественность, где прокуратура резко поменяла свою позицию. Надо разбираться как-то внутри прокуратуры, почему она столь непримирима сначала и потом столь мягка.
В. Ворсобин:
- К вам вопрос из Петербурга.
Роман:
- Вы призываете к жесткости, исполнять. Да, мы все за закон. Но вы понимаете, сейчас современный век, сотни, если не тысячи видеоматериалов есть о том, что происходило в Москве. Все видели, что протестанты вели себя абсолютно мирно. В лучшем случае кто-то что-то выкрикивал. Не разбито ни одного стекла, не повреждено ни одной машины, ни одной урны. И мы видим, что просто на мирно стоящих людей накидывается полиция и просто их избивает. В законе о полиции четко регламентированы правила применения спецсредств. Надо подойти, высказать нарушение, представиться, предоставить время для исполнения указаний. Это не делается. Полиция нарушает закон как хочет. Она просто бьет мирно стоящих людей. Неужели вы считаете, что это нормально?
Н. Стариков:
- Мы с вами какие-то разные ролики смотрим. В разных интернетах сидим. Возможно, живем даже в разных Санкт-Петербургах, что на самом деле странно. Власть должна сохранить порядок. Это первое.
Беспорядки, которые были организованы в Москве, посмотрите, во что они перерастают в Гонконге. Это практически то же самое. Благодаря тому, что они были жестко пресечены, не пошло вот то самое развитие. В Гонконге уже и метро захватывают, и поезда останавливают. Была проба пера. И не надо думать, что среди этой массы людей, которые выведены на улицы, нет конкретных провокаторов.
Если помните, там одного в красных шортах задержали. Он с удовольствием начал, практически с огоньком давать показания. Есть несколько приговоров по этим беспорядкам. Вопросы возникли только по Павлу Устинову. А вот по другим у меня, например, вопросов нет. бросал? Бросал. Все!
В. Ворсобин:
- Бросал что, стаканчик?

Н. Стариков:
- А у нас в Уголовном кодексе написано, что можно в полицейских бросать стаканчики?
В. Ворсобин:
- А там не написано, что нельзя стаканчиками бросаться.
Н. Стариков:
- Полицейский или какой-то другой работник правоохранительных органов – это представитель государства. В него нельзя ни стаканчики бросать, ни пластиковые бутылки, ни подзатыльники ему давать, ни саечки, ни шлемом у него играть.
Вообще никак нельзя. Если вы это сделаете, это уже может потянуть на уголовный срок. А вот дальше мой уважаемый земляк услышал только то, что он хотел услышать из моих слов, а не то, что я сказал.
Я не предлагаю, чтобы государство было жестким. Первое, что оно должно делать, оно должно быть последовательным. И сильным. Если взяли курс на то, чтобы прекратить беспорядки, беспорядки должны быть прекращены. Туда-сюда – хуже не бывает.
В. Ворсобин:
- А если беспорядки устраивает полиция такими задержаниями?
Н. Стариков:
- Не говорите глупостей, полиция не устраивает беспорядки.
В. Ворсобин:
- Для того, чтобы…
Н. Стариков:
- Не дам вам повторять глупости в эфире. Полиция беспорядки не устраивает. Полиция беспорядки пресекает.
В. Ворсобин:
- Вы работаете в пресс-службе у Золотова, я так понимаю?
Н. Стариков:
- Нет, я работаю в другом месте.
В. Ворсобин:
- Видимо, в таком же загадочном. Перейдем к другой теме. Минфин планирует масштабное сокращение госслужащих. Причем это будет сделано уже к 2021 году. Чиновников сократят на 15 %. В следующем году – 10 %. Без работы останутся многие чиновники. Делается это для того, чтобы поднять зарплаты оставшимся чиновникам. эта система вам нравится?
Н. Стариков:
- У нас сегодня темы как будто специально подбирали.
В. Ворсобин:
- Да мы с вашей же помощью подбирали.
Н. Стариков:
- Зачем же открывать такие большие тайны? Речь идет о том, что мы сейчас с вами обсудили дело Павла Устинова, которое дает нам все основания считать, что что-то неверно в королевстве датском.
В данном случае – в прокуратуре или в каких-то силовых органах, что-то там левое с правым не стыкуется. Левая рука не знает, что делает правая, а потом правая начинает заворачивать в ту сторону, в которую до сих пор вообще не смотрела. В общем, какая-то такая неправильность там появляется.
Так вот в ситуации с той новостью, о которой вы сказали, которая висит в топе Яндекса с самого утра, написано: Минфин планирует масштабное сокращение чиновников. Юмор ситуации в том, что Минфин планирует, только премьер-министр об этом почему-то не знает.
Потому что это сообщение заместителя министра финансов уже фактически дезавуировал пресс-секретарь премьер-министра Медведева, который сказал, что коллеги погорячились, это еще не решено, может быть то, может быть сё. При том, что вроде бы правительство одно, а мнения совершенно разные.
Кстати, не первый раз, когда Дмитрий Анатольевич дискутирует со своими коллегами. Либо коллеги вообще без него дискутируют в СМИ, как будто они соскучились по совещаниям. Мне кажется, что должны в правительстве сесть, принять решение. Медведев, справедливости ради скажем, что он многократно был замечен в желании сократить число чиновников, еще во времена своего президентства. Все, приняли решение – сокращаем. И дальше начинается согласованная деятельность. Вот точно так же, как в прокуратуре, которая взвесила все против, за. А тут выступили, Яндекс эту новость держит. Пресс-секретарь премьер-министра эту новость опровергает. В результате какой-то опять хаос и полная несогласованность.
В. Ворсобин:
- А если эту позицию не разделяет очень высокий чиновник, с которым Медведеву приходится спорить, бросая пробные шары в общественное сознание? Таким образом власть инициирует дискуссию в обществе, что, в общем-то, неплохо. Потому что для того, чтобы такие вещи принимать, неплохо бы, чтобы выслушали экспертов и специалистов, которые в этом чего-то понимают. Это называется – общественное обсуждение законопроекта.
Н. Стариков:
- Вы на каком уровне собираетесь слушать экспертов? Вам говорят: сократим чиновников на 15 %. Где здесь можно высказать свое экспертное мнение?
В. Ворсобин:
- Сейчас вы этим занимаетесь.
Н. Стариков:
- О чем? Я высказываю мнение на совершенно иную тему. Мы уже вторую новость с вами рассматриваем, которая рассказывает нам о слабости государства, которое само с собой никак не может договориться. Сначала принимается решение, потом его выполняют. Зачем вести в СМИ обсуждение о сокращении чиновников? Это тоже чушь какая-то.
В. Ворсобин:
- А с чем это связано? Это что, разные кремлевские башни спорят друг с другом?
Н. Стариков:
- Возможно, кто-то решил таким образом поставить подножку Дмитрию Анатольевичу Медведеву, вылив какую-нибудь информацию, которая только обсуждалась, но он собирался себе повысить рейтинг, в ближайшем выступлении заявив эту тему. И вдруг раз – открывает с утра Яндекс, а там это написано. Он оторопел от наглости и попросил пресс-секретаря как-то коллег приостановить. Это мы с вами просто на голом месте рассуждаем. Есть премьер-министр, у него в подчинении министр финансов. А у того в подчинении зам. министра финансов. Если зам. министра финансов говорит то, что не нравится премьер-министру, это значит, что подчиненность не работает. Не работает властная вертикаль.

В. Ворсобин:
- «С чем связана такая активизация деятельности Медведева? Он разве не понимает, сколь непопулярен в народе и он лично, и правительство, которым он руководит?» - спрашивают нас слушатели.
Н. Стариков:
- Дмитрий Анатольевич, мне кажется, и борется за свое политическое будущее. Борется за свою карьеру. Прекрасно все осознает. Наверное, переживает. И пытается каким-то образом народную любовь заслужить. Выдвигаю версию, что он лично решил как-то себе в своей рейтинг добавить любовь народную за то, что сократить не любимых народом чиновников аж на 15 процентов. А тут какой-то зам. министра финансов взял и все испортил.
В. Ворсобин:
- Вопрос: действительно ли нужно сокращать чиновников? Прав или не прав министр финансов? Прав или не прав тот, кто сопротивляется этому?
Н. Стариков:
- И почему они не могли договориться на заседаниях правительства?
В. Ворсобин:
- Нам пишут: «Обычно сокращение чиновников выливается в их увеличение. И сокращали многие, но от этого почему-то только растет чиновничий аппарат».
Н. Стариков:
- Есть такой способ сокращения чиновников – через их увеличение. Но мы его уже столько раз использовали, что, мне кажется, наверное, больше уже так не надо. Давайте не будем их больше сокращать, чтобы их численность не увеличивалась.
В. Ворсобин:
- Нам пишут: «Уберут залетных и всех тех, кто неугоден. А себе, любимым, поднимут зарплаты». «Нас просто отвлекают от реальности. Разумности в этих предложениях просто нет». Предлагать уменьшить количество чиновников.
Н. Стариков:
- И увеличить им зарплату.
В. Ворсобин:
- Почему же нет в этом разумности? Это же логично. У них небольшие зарплаты, что подвигает их к коррупции. Надо сократить этот раздутый аппарат, дать денег для того, чтобы спецы работали на хорошей зарплате. Пока это слышится логичным.
Н. Стариков:
- Вернемся в реальность. Эта ложно построенная прямая в вашем воображении, что маленькая зарплата – это путь к коррупции, давайте мы сразу ее разрушим. Просто раскопаем бульдозером эту вашу прямую. На сколько там собираются сократить чиновников? На 15 %. Как вы думаете, на сколько вырастет зарплата у оставшихся чиновников? Допустим, даже не на 15, а на 20 %. Сократят всех высокооплачиваемых, а всех низкооплачиваемых оставят. Итак, на 25 % вырастет зарплата. Была зарплата у них 40 тысяч рублей, станет 50 тысяч рублей. Вы реально считаете, что эти добавленные 10 тысяч рублей станут надежной преградой коррупции? Или все-таки основа коррупции – это не маленькая зарплата, хотя это тоже, конечно, есть, а общая идеология заработать деньги любой ценой? И безнаказанность, когда воры убегают в Лондон, уводят туда миллиарды, это все показывают по телевизору. И дальше делают ток-шоу с главными ворами убежавшими, как им там живется. Не дай бог кого-то там застрелили. Вот откуда берется коррупция. Когда пример по телевизору, по радио ежедневно.
В. Ворсобин:
- Вы хотите сказать, что те, которые сопротивляются урезанию чиновничьего аппарата, они все-таки боятся повторения прошлых ошибок?
Н. Стариков:
- Я хочу сказать, что перед нами чисто политическое решение, направленное на поднятие рейтинга или опускание рейтинга того или иного политического деятеля. К интересам государства и борьбе с коррупцией это не имеет никакого отношения. давайте будем взрослыми людьми.
В. Ворсобин:
- В маленьких российских поселках, где нет работа, чиновничий аппарат составляет единственное место, где можно работать. Если там будут сокращения, это будет еще один удар, как ни странно, только бюджетники и получают в регионах.
Н. Стариков:
- Так вот, это предложение надо оценивать не с той точки зрения, что мы это сделаем, и у нас изменится прямо все сразу, заколосится, коррупции не будет, - а с точки зрения того, что мы увеличим кому-то зарплату, у нас образуются безработные, недовольные, и вообще до сих пор каждое сокращение чиновников приводило к их увеличению. Давайте просто вот это взвесим и поймем – надо делать это или не надо. Но не будем тешить себя ненужными надеждами. Каждый раз, когда нам обещают какую-то реформу, это заканчивается какой-то катастрофой. Хватит уже реформ. Дайте людям спокойно работать.
В. Ворсобин:
- Эти чиновники сидят на нашей шее. «Это великое и важное событие – сокращение чиновников. Это тормоз прогресса в России», - пишет нас слушатель Константин с Урала.
Валерий из Подмосковья:
- По поводу сокращения чиновников. На самом деле никакого сокращения, по сути, не бывает. Просто идет внутреннее перераспределение. А по факту оно приводит только лишь к увеличению чиновников. Это как в больницах якобы было сокращение медсестер. То же самое будет и в госаппарате. Никакого сокращения не будет. А что касается коррупции, как говорил господин Стариков, что это является примером. Да нет, примером является то, когда близкие друзья президента все оказываются миллиардерами. Вот это самый лучший пример. А Лукашенко на Госсовете как-то высказался открыто: у нас тут сосед большой наш задумывается, как же победить коррупцию. И он правильно сказал: начать нужно с себя. Пока начальник ворует, подчиненный будет воровать даже под страхом смертной казни.
В. Ворсобин:
- Спасибо.
Н. Стариков:
- Я сказал, что телевидение и радио дают ежедневные примеры для того, чтобы рекламировать коррупцию. Вы это и подтвердили.
В. Ворсобин:
- Названы регионы России с наибольшим ростом зарплат. Заметную прибавку получили жители Костромской области. Нижние строчки у Ямало-Ненецкого округа и Санкт-Петербурга. В Санкт-Петербурге люди не заметили, что им стало жить лучше. А жители Костромской области – там стало веселее жит. В целом среднемесячная заработная плата по стране увеличилась на 7,1 %, по сравнению с тем же периодом 2018 года. И составила 46,2 тысячи рублей.
Н. Стариков:
- Мы сегодня уже говорили о желании поднять рейтинг некоторым политикам. Еще одна новость, которая направлена ровно на это. Доказать, что все в стране идет хорошо, правительство работает замечательно. И, несмотря на некоторые несогласованности, о которых мы говорили в прошлой части программы, в целом все нормально. Зарплата растет. Мне кажется, сейчас костромичи и петербуржцы как-то сильно удивились: и чего это у них зарплата увеличилась? А они думали – только цены в магазине растут.
В. Ворсобин:
- В Питере ничего не изменилось. Там, может, и меньше стало. А вот костромичи – да, ликуют.

Н. Стариков:
- Когда я слыша такие новости, меня всегда немножко легкий скепсис разбирает, улыбка начинает появляться. Думаю: опять хотят повысить рейтинг. Как рассчитать среднюю температуру по больнице, мы с вами знаем. А вот рассчитать среднюю зарплату по стране – это гораздо более сложная задача. Можно написать любую и подогнать под нее имеющийся начальный материал.
В. Ворсобин:
- Пирует Магаданская область – 11,6 % рост денежных доходов. Севастополь – 10,9 %. Сахалин, Кемеровская область.
Н. Стариков:
- Там тоже выборы были, поэтому как бы поднялась зарплата. Потому что на Сахалине были выборы губернатора.
В. Ворсобин:
- В Питере тоже, но у них чего-то не произошло это повышение.
Н. Стариков:
- А вот в Питере обошлись без повышения зарплаты. Все по-честному.
В. Ворсобин:
- Это честные выборы были, я все забываю об этом.
Н. Стариков:
- Не подгоняли статистику под имеющиеся выборы. Что касается Севастополя, здесь тоже можно объяснить. Там идет повышение денежного довольствия всех слоев населениям, по сравнению с Украиной. Только в этой статистике нет самого главного. Я, когда в Севастополь приезжал после украинских времен, после крымской весны, каждый раз видел рост цен. Цены стали больше, чем в Санкт-Петербурге. И поэтому вся эта замечательная прибавка оказалась съеденной. И вот жители Магадана сейчас радуются. Только скажите, на сколько увеличилась зарплата? На сколько увеличились цены на ГСМ? Не нужно нам рассказывать об увеличении зарплаты. Сделайте одну вещь: заморозьте горюче-смазочные материалы на год, на два, на три. Пусть они не растут. Это значит, что остановятся цены и на все остальное. Нам не нужно увеличение нашего денежного довольствия, что было бы хорошо. Вы сделайте так, чтобы цены не росли. А это можно сделать, если заморозить то главное, из чего рост цен произрастает.
В. Ворсобин:
- Вопрос слушателям. Позвоните те, у кого выросла зарплата.
В. Ворсобин:
- Нам пишут: «Пирует Сахалин перед ценниками в магазине». «Предыдущий слушатель говорил о том, что окружение Путина, у него много денег, и вот они стали миллиардерами. Не так важно, сколько денег у Путина и олигархов, важно то, на чей карман и на чью страну они работают – на свою или чужую». Это правильная логика?
Н. Стариков:
- Логика неправильная. К сожалению, обычный обыватель не понимает одного, что высшее должностное лицо государства к деньгам вообще никакого отношения иметь в принципе не может.
В. Ворсобин:
- Не должен или не может?
Н. Стариков:
- Не должен, не может и не будет. Особенно если это глава государства, который противостоит значительной части объединенного противниками мира, которая контролирует всю финансовую систему мира. Давайте прекратим эти разговоры про путинские миллиарды, которые никто никого не нашел и не найдет, потому что их не существует. Это так же глупо, как говорить о деньгах Лукашенко или еще кого-то. Политик такого уровня выбирает служение страны. Надо понять. А вот ниже ступенькой, двумя ступеньками ниже – вот там начинаются нюансы. На высшей ступеньке этого нет.
Возьмем Бориса Николаевича Ельцина, к которому я отношусь резко негативно. Но не за деньги же Борис Николаевич сделал все то, что он сделал! При нем стали люди олигархами. Ельцин сам олигархом не становился и не собирался. У него были совершенно другие интересы. К сожалению, эти интересы были связаны больше с определенными напитками определенной крепости, и в конце жизни совсем уже он отошел от дел государства. Потому что просто не мог их выполнять.
В. Ворсобин:
- Наш слушатель пишет: «А вам не кажется, что люди уже наелись этими заказанными сверху цифрами Росстата и просто им не верят? Они ждут других решений от власти, которые могли бы поднять ее рейтинг».
Н. Стариков:
- Я соглашусь с этим отчасти. Я сегодня ходил в читальный зал Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге. Готовился к написанию очередной своей книги о Сталине. В 1950 году газеты смотрю, 1 марта, снижение цен. Это важнейший психологический эффект. Когда это все напечатано, человек приходит в магазин и видит, что цены понизились, поверьте, он многое может простить. Он видит, что динамика в ту сторону, которая нужна. А у нас ситуация иная. Человек приходит и каждый день видит ползучую невидимую руку рынка, которая увеличивает ценники.
Инна из Ставропольского края:
- Зарплата у меня выросла, но она не ощущается. Рост зарплаты совсем небольшой.
В. Ворсобин:
- Мы вас поздравляем.
Н. Стариков:
- А чего вы сами за себя не рады?
Инна:
- Потому что инфляция съедает это повышение зарплат.
Н. Стариков:
- Потому что цены в магазине растут быстрее, чем ваша зарплата. Общая наша российская история. Давайте все вместе обратимся к нашему уважаемому правительству, чтобы оно заморозило цены на ГСМ, что не медленно приведет к остановке роста цен. Как бы вы ни боролись за не растущие ценники, они будут всегда расти, если растет их основная составляющая.
В. Ворсобин:
- Присоединяюсь к Николаю Старикову. На том и прерываемся на недельку.