Cанкции против Чехии, Петров и Боширов, Чернобыль и крах СССР

В очередном выпуске программы «По сути дела» на радио «Комсомольская правда» речь зашла о дипломатических скандалах, взрыве на складе частной болгарской компании в Чехии в 2014 году, героев народного эпоса Петрове и Боширове, а также о катастрофе на Чернобыльской АЭС, ставшей предвестником уничтожения СССР.
Хронометраж:
00:00 - О новой дипломатической реальности между Россией и Западом
10:34 - Что на самом деле случилось со складом в Чехии
14:48 - Кто такие Петров и Боширов
18:03 - Как Россия должна вести себя с Чехией после высылки дипломатов
21:27 - 35 лет катастрофы на Чернобыльской АЭС
30:01 - Какой урок мы вынесли из Чернобыльской катастрофы

Скачать аудио
Текстовая версия:

Источник: «Комсомольская правда»

В. Ворсобин:
- У микрофона Владимир Ворсобин и Николай Стариков. Есть дипломатическая война. А то, что сейчас происходит между Россией и Западом, это какое-то дипломатическое побоище, дипломатическая резня, я бы назвал. Потому что даже не десятками, уже сотнями, мне кажется, скоро будут дипломатов высылать. Недаром наша любимая остроумная Захарова ежедневно предлагает паковать чемоданы всем оставшимся еще дипломатам в Москве. Я все понимаю, внешняя политика, национальные интересы. Но почему дошло до такой точки? Как в этой истории выглядит Москва?
Н. Стариков:
- Я предлагаю исходить из реальности. Слава богу, никаких сотен высылок дипломатов нет. Так же, как и тысяч.
В. Ворсобин:
- К сотне подбирается. Если собрать всех дипломатов, уже несколько десятков. Я думаю, что скоро и сотня начнется.
Н. Стариков:
- Давайте к реальности, нолики подрисовывать не будем. Итак, новая дипломатическая реальность заключается в том, что нет разрыва дипломатических отношений, но при этом их сознательно заводят, не сами они заходят, в тупик. Это значит, что остается четыре-пять дипломатов. Это значит, что небольшая по своему политическому весу Чехия ведет себя крайне нагло, оскорбительно с Россией. Вот здесь я хотел бы на секунду отложить в сторону дипломатические экивоки.
Я со многими своими знакомыми, друзьями общался на эту тему. Есть удивительный консенсус. Я даже не говорю, в зависимости от возраста и политических взглядов. Мы на вас проведем эксперимент. Либерал, патриот, условный государственник, человек, не интересующийся политикой, разные у меня есть знакомые. И все говорят одно и то же, что Чехия не имеет права так вести себя с Россией. При этом людям вообще совсем не интересно, что там произошло с этим складом. Это совсем другая история. Что бы там с ним ни произошло, высылать такое количество российских дипломатов и так себя вести с Россией – это невозможно.
Благодаря вот этому чешскому демаршу происходит даже определенное сплочение российского общества. Потому что среднестатистический россиянин считает так: мы – великая страна. К сожалению, сегодня мы недостаточно велики по сравнению с тем, что мы можем и должны быть в мировой политике, экономике и так далее. Поэтому любые вот такие выпады, даже в дипломатической сфере, очень болезненно воспринимаются нашим обществом.
Мне кажется, что те, кто организовал этот дипломатический скандал, как-то плохо просчитали себе внутрироссийские политические последствия такого действия. Мы, действительно, в этом смысле сплачиваемся. Ну, а что касается Чехии, я думаю, Чехия получит по полной экономической программе. Ее сегодня практически никто не поддерживает в том объеме, в котором могло бы это произойти.
В. Ворсобин:
- Поддержали уже прибалты, Словакия поддержала. На словах, правда, только поддержала Америка.
Н. Стариков:
- Чехия высылает десятками, как вы говорите, Словакия высылает двоих. Эстония, Латвия, Литва – по одному. Это не поддержка, это демонстрация лояльности.
В. Ворсобин:
- Латвия или Литва – два дипломата. Эстония – одного. Это ради точности.
Н. Стариков:
- Но проблема не в этом. Проблема в том, что эта ситуация создана искусственно. И сегодня наши дипломаты, наверное, еще не нашли способа выхода из этой ситуации.
В. Ворсобин:
- А в чем драма? Тогда взорвался этот склад. Чехи преследуют свои внутренние интересы. Чешскому обществу надо объяснить, кто виноват. Они нашли наших двух бегунков, которые ездят по Европе, минируют и отравляют все, что видят.
Н. Стариков:
- Я надеюсь, вы в кавычки эту фразу берете?
В. Ворсобин:
- Кто как. История покажет. Я всегда на нее, любимую, и надеюсь. Лет через десять мы все это в итоге выясним. Или, возможно, посмеемся, улыбнемся, если это окажется чепухой. И скажем: да, были раньше разведчики, были раньше диверсанты, не то что сейчас. Помните укол зонтиком, когда еще сталинские чекисты убирали своих врагов на Западе.
Н. Стариков:
- Это тоже Петров с Бошировым?
В. Ворсобин:
- Я думаю, это их отцы и деды. Выслали и выслали. В конце концов, единственное, что мы можем сейчас сделать, это перестать пить чешское пиво. Мы можем пойти на этот шаг? Я думаю, что этот скандал наши россияне забудут через два дня. Если мы, как всегда, «ударим по Воронежу», у нас есть такая привычка, и просто перестанем ввозить чешское пиво в Россию, перейдем все круто на «Балтику», вот это заметят.
Н. Стариков:
- Я сторонник здорового образа жизни, в котором лучше пить минеральную воду или просто воду хорошего качества. Прошу оставить в покое прекрасный, замечательный, солнечный Воронеж. Мы его очень любим. Я несколько дней назад там был. Один из моих любимейших городов. Эти глупости давайте не будем повторять.
Что делать с этим? Главный вопрос, который задают себе в наших дипломатических и не только дипломатических кабинетах. Потому что хамство Чехии налицо. Мы отреагировали адекватно – 18 на 20, немножко подняв планочку. Но хамство дальше продолжается. Вот что делать в этой реальности? Когда дипломатические связи фактически разрывают из-за того, что будет маленькое количество дипломатов. Это первое. Второе. Потому что дальше общаться с чехами на уровне, как будто ничего не было, невозможно. Выход будет найден.
В. Ворсобин:
- А почему невозможно? Забыть о Чехии – и все. Прошли и прошли. Они выслали наших. Мы выслали их. Поссорился ты с соседом, ты же не пойдешь сжигать его дом. Вы с ними не разговариваете, все.
Н. Стариков:
- Мы говорим о дипломатии. В дипломатии никого не сжигают. В дипломатии ставят на место, демонстрируют неудовольствие государства.
В. Ворсобин:
- Все, мы разменялись. Что еще нужно вам?
Н. Стариков:
- Мы вообще даже не разменялись. Нет, ну что вы. Давайте в понятных вам категориях. Представьте себе, есть Соединенные Штаты Америки. Есть, например, я даже не знаю, кого бы взять для примера, чтобы с Чехией как-то сравнить. Это даже не Венесуэла. Хорошо, давайте ту же самую Чехию возьмем. В Чехии произошли политические перемены, пришла какая-нибудь новая поросль к власти. И вдруг Чехия высылает двадцать американских дипломатов, потому что в 1975 году какой-нибудь склад Варшавского договора был, с их точки зрения, взорван при участии американских спецслужб.
Как США должны реагировать? США, естественно, в ответ высылают двадцать, двадцать два чешских дипломата. В этот момент страны Варшавского договора выражают солидарность с Чехией. Советская социалистическая Польша высылает одного американского дипломата. Болгария Тодора Живкова тоже возмущенная высылает двух американских дипломатов. Но американцы понимают, что Чехия выступает в роли хама, которого бить-то вроде как бы и нельзя, даже дипломатически, потому что вес несовместим. Что бы США сделали? Возможно, они бы разорвали дипломатические отношения с Чехией. Возможно, выслали бы всех.
В. Ворсобин:
- Зачем?
Н. Стариков:
- Я не знаю, зачем.
В. Ворсобин:
- В США прошло много таких же кризисов. Очень мило, что вы сравниваете эти истории именно с советской реальностью. Таким образом вы говорите, что, ну да, могли, если США могли взорвать склад боеприпасов в той реальности, значит, и в этой реальности мы могли взорвать их склад. Нельзя это убирать из вероятностей.
Н. Стариков:
- Я привел свою позицию. Что случилось со складом мутных боеприпасов, болгарских, кстати, на территории Чехии, которые мутная компания продает то ли на Украину, то ли запрещенной в России организации ИГИЛ, то ли всем вместе? Мы вообще не знаем. Я хочу сказать, что никто в мире…
В. Ворсобин:
- Но Боширов со своим приятелем были рядом. Надо заметить, они не были в России, они не были, как обычно, в Лондоне, где «травили» других людей. Тут я кавычки ставлю. Но они именно в этот день, именно в этот момент находились рядом с этим заводом. Я понимаю, что это всего лишь…
Н. Стариков:
- Не рядом. Они находились в стране. И это и есть вопрос. Вопрос специально для вас задал чешский президент. Он сказал, что да, два человека были в Чехии в тот момент, когда произошли эти вещи. Больше никаких доказательств нет. Нет доказательств их нахождения на этом складе в момент инцидента. Поэтому, если такое произошло, реальное ухудшение отношений, и Чехия выступила на острие дипломатического скандала, дайте, пожалуйста, доказательства. Не домыслы, не разговоры, не хайли лайкли. Доказательства дайте. Доказательств не дают.
В. Ворсобин:
- Мы размышляем над тем, кто все-таки взорвал склад в Чехии.
Н. Стариков:
- Мы не об этом размышляем. Моя позиция, которую вы все пытаетесь мне не дать высказать, очень простая. Я вообще не знаю, что там произошло с этим складом. Мне теперь интересно, что на нем лежало. Хотя это тоже для меня не первый мой вопрос, который я себе задаю. Я считаю, вне зависимости от того, что произошло с этим складом, никакая Чехия не имеет права вести себя так с Россией. Вот о чем стоит вопрос.
Поэтому аналогия, которую я предложил, с советским прошлым, показывает разницу в подходах. Советский Союз никогда не использовал своих союзников для ухудшения ситуации вокруг общения с какими-то крупными державами мира. Если Чехословакия поставляла оружие в Израиль, то это делалось тихо, келейно, с распоряжения товарища Сталина. Но никто никогда Чехословакию не поднимал на флаг и не говорил: слушайте, давайте вы сделаете так, чтобы почти закрылось американское посольство в Праге. Никогда этого не было. Если были дипломатические скандалы, они были между Москвой и Вашингтоном. И никто туда Прагу в качестве главного игрока не вписывал. А сейчас ровно так.
Напомню предысторию. Американцы выслали десять наших дипломатов, без каких-либо объяснений. Там даже Петрова и Боширова нет. Просто вмешательство в американские выборы. И вообще вы плохие. Глупость какая-то. Мы высылаем ровно десять в ответ. И тут выходят чехи, которые вытаскивают какой-то непонятный повод семилетней давности. Выдумывают, склеивают. И об этом говорит чешский президент. Вы ухудшили отношения с Россией. Вы привлекли внимание всего мира. Дайте доказательства. И самый главный вопрос. Они теперь включили камеры, свет. И все смотрят, что на этом складе было. Давайте выясним, нам тоже интересно, что там лежало, откуда взялось, кто покупал.
Я просто скажу один факт. Склад взорвался. Частный склад, частная компания. Болгарский, в Чехии. Застрахованный. За страховкой никто не приходит. Не найти страховой компании того, кто хочет получить деньги за этот склад. Потому что там дальше могут в Гаагу отвести за торговлю оружием.
В. Ворсобин:
- Там был потом отравлен хозяин этого вооружения – болгарский бизнесмен. И там тоже наши два приятеля Петров и Боширов засветились.
Н. Стариков:
- Умер при загадочных обстоятельствах.
В. Ворсобин:
- Это же тоже совпадение?
Н. Стариков:
- Отравление – это визитная карточка работы спецслужб совершенно другого государства, чей след, кстати, появился и в сценарии чешско-российского вот этого дипломатического тупика. Вдруг появились английские режиссеры и сказали: хайли лайкли, там были Петров и Боширов. Если уж мы это вспомнили, я хочу напомнить, что никаких доказательств реального участия этой сладкой парочки в том, что произошло со Скрипалями, тоже нет. Смешные доказательств. Вот они идут, смотрят витрину магазина. Вот они идут по улице в пятистах метрах от дома Скрипалей. Владимир, вы – взрослый человек. Предатель родины Скрипаль, ему дом покупает МИ6, это официальная информация. Недалеко живет куратор. Вот этот дом, вот Скрипаль. И вот в 500 метрах проходят некие люди. Вопрос: где кадры о том, как эти люди якобы, как нам говорят англичане, ручку чем-то мажут? Нет кадров. А знаете, почему? Нет видеокамеры. Везде есть, а на доме, который МИ6 купила своему шпиону, нет камер. И на соседних тоже нет, которые бы показывали нам этот дом. Бывает же такое!
В. Ворсобин:
- А кто такие Петров и Боширов, по-вашему? Почему они появляются ровно там, где все происходит? Все взрывается, травится. Эти люди как предвестники катастрофы. Как вы думаете, кто они?
Н. Стариков:
- Вы думаете, что они всадники Апокалипсиса?
В. Ворсобин:
- Если исключить все версии, а вы их исключаете, то да. Если это не ребята из спецслужб, не диверсанты, остаются только всадники Апокалипсиса.
Н. Стариков:
- Я просто могу свою точку зрения высказать. Я думаю, что это два сотрудника определенных наших структур, которых англичане в данном случае очень красиво разыграли. По какому-то вообще не связанному со Скрипалями, с этим всем делом, поводу вызвали для чего-то в Солсбери, провели по определенному маршруту, сфотографировали, сделали так, чтобы они попали в фокусы камер. И дальше на оснований этого…
Например, какой-нибудь агент, какая-нибудь история, связанная, где-нибудь там что-то положить, что-то взять, с кем-то поговорить. И просто пройти, чтобы камеры зафиксировали, недалеко от дома Скрипалей, не имея к нему никакого отношения. А дальше на основании их нахождения сказать: раз они были, значит, они виноваты. И, конечно же, камеры тут же выключаются или никогда не существуют там, где необходимы доказательства. Вот прямо дом Скрипалей. Такая же логика в ситуации с Чехией. Семь лет назад два человека там были в Чехии, значит, они виноваты. Какие вам еще нужны доказательства?
В. Ворсобин:
- То есть они готовили взрыв, для этого вызвали в Чехию наших Петрова и Боширова.
Н. Стариков:
- Это вы так считаете. Никаких доказательств нет.
В. Ворсобин:
- Почему они все время оказываются рядом? Это не может быть совпадением. Значит, та же самая система сработала и в Чехии. Они решили сделать диверсию, чтобы свалить на русских. Для этого по своим шпионским каналам вызвали наших прекрасных болванов – Петрова и Боширова, которые опять прогулялись мимо взрывающегося завода. Кстати говоря, так же было, видимо, с отравлением болгарского бизнесмена. Тоже, видимо, его отравили западные спецслужбы, но для прикрытия опять вызвали наших двух болванчиков, которые опять в этом деле замазались. Николай, если даже принять вашу версию, то это показывает абсолютную импотентность наших спецслужб, которые спокойно дают подставлять наших прекрасных разведчиков Петрова и Боширова. Один из которых, кстати, удостоен звания Героя России.
Н. Стариков:
- Вы сейчас набросали фактов и сомнительных, и еще какого-то качества. Я хочу вам напомнить, что история с Чехией по хронологии на четыре года раньше, чем история со Скрипалями. Но уровень доказательств абсолютно ровно такой же. Узнаю руку мастера, что называется. Доказательства уровня такого: кто-то был в Чехии, значит, это он виноват в том, что случилось в Чехии. Кто-то был в Солсбери, значит, он виноват в том, что случилось в Солсбери. А штука в том, что они не виноваты ни в том, что случилось в Чехии, ни в том, что случилось в Солсбери.
В. Ворсобин:
- А что делать теперь России? Вы все время намекаете на то, что высылки чешских дипломатов недостаточно. Какой есть инструментарий у Москвы еще, чтобы отомстить маленькой, но вредной Чехии?
Н. Стариков:
- Я думаю, что на этот счет как раз и идут заседания в высоких кабинетах. Потому что нужно нащупать этот болевой порог чешской экономики. Без громких слов, но нужно сделать экономически больно. Я беседую со многими своими знакомыми. Мне пару человек уже сказали, что они решили не покупать автомобиль «Шкода». Правда, он сейчас к Чехии имеет опосредованное отношение, тем не менее, это уже личное решение человека. Ему просто неприятно – и все. Ему теперь «Шкода» как автомобиль неприятна. А вот какая-то другая марка может быть приятна.
При этом, обратите внимание, никто не призывал ни к каким санкциям. Я думаю, что любители пенных напитков, которые вместо здорового образа жизни его употребляют, тоже придут куда-то, может, выберут какое-то отечественное, может, импортное, но другое. Но не из этого государства. Это такой не потребительский патриотизм, а потребительское уважение. Вы чего-то как-то в адрес моей страны ведете себя нехорошо, мне ж несложно вас наказать трудовым рублем. Накажу. Это первое, что будет.
В. Ворсобин:
- А много таких людей найдется в России? Они же очень многие скептично относятся вообще к государству российскому. Многие обижены на российское государство за его поступки. А тут надо перестать пить чешское пиво вместо немецкого. Или выбирать машину, глядя на то, кто кого обидел в мире.
Н. Стариков:
- Я задам вам встречный вопрос. А Чехия, при всем к ней уважении, кроме туристических красот, пива и автомобиля «Шкода», который делает немецкий концерн «Фольксваген», она что-то нам вообще сюда существенное продает?
В. Ворсобин:
- Для такой маленькой страны вы уже перечисли достаточно много. Мы в России так и не научились ни варить хорошее пиво, ни производить хотя бы похожие на чешские машины.
Н. Стариков:
- Пиво – совсем не мой напиток. Но насколько я себе представляю, прекрасно все обходится своими внутренними производителями. Никаких проблем с этим нет. Если чешское пиво не будет к нам попадать, ничего страшного не будет. Вы спросили, много ли будет таких людей. А я вас спрашиваю: а много ли есть ситуаций, в которых вот это потребительское уважение к стране человек может поддержать? Пришли вы в продовольственный магазин, что еще чешского вы там найдете? Может, паштет какой-то, я не знаю, что еще. Я не знаю ничего чешского. Поэтому я, как ни покупал ничего чешского, так и не буду покупать ничего чешского.
В. Ворсобин:
- Переходим на другую тему. 35 лет аварии на Чернобыльской АЭС.
Н. Стариков:
- Печальная дата нашей истории. 35 лет. Тогда не было ни Петрова, ни Баширова, тем не менее, случилась катастрофа, которая, мне кажется, во многом судьбу Советского Союза обозначила. Но мне кажется, сегодня нам нужно проанализировать то, что произошло 35 лет назад с точки зрения того, как бы сегодня это изменилось, не изменилось, если бы, не дай бог, такая катастрофа произошла. Давайте начнем с самого начала. По большому счету, до сих пор неясно все-таки, что же там случилось. Потому что, мне кажется, что предел человеческой глупости, он имеется, что ли.
В. Ворсобин:
- Ну, вы оптимист, Николай.
Н. Стариков:
- Я имею в виду, что тот эксперимент, который почему-то был поставлен в нарушении всех инструкций, привел к взрыву в итоге и радиоактивному заражению, он все-таки произошел ровно в тот момент, когда у нас объявили перестройку. Вот это очень интересное совпадение. То есть, был до этого Советский Союз, строили реакторы, эти реакторы до сих пор работают, и вдруг в одном из мест решили провести смелый эксперимент под новое мышление, с ударением на «ы» - и все закончилось это весьма и весьма печально. Так что, думаю, что сейчас подобные аварии, наверное, невозможны, потому что был все-таки сделан определенный урок из того, что произошло в Чернобыле. Мне кажется, это какая-то положительная… то, что было вынесено из прошлого времени. Но есть у случившегося в Чернобыле еще одна общественная составляющая. Потому что до сих пор мы слышим каждый раз, когда касается аварии, что власти ее скрывали, замалчивали. А я думаю, что это не так. Владимир, вы помните, как информационно освещалось то, что происходило в 1986 году?
В. Ворсобин:
- Удивительно, но помню, да. Первые дни ничего не было, первые дни была какая-то скупая информация, что пожар, пожар, а потом, только через 3-4 дня стало ясно, что это не просто пожар, а что-то страшное. Ну, это вот то, что у меня осталось в памяти.
Н. Стариков:
- Смотрите, в чем разница в целом информационного освещения, информационной машины Советского Союза и сегодняшней ситуации. Вот не дай бог случись какая-то авария сегодня, что, честно говоря, мне категорически не нравится - начинают многочисленные прямые репортажи с места аварии. Еще ничего непонятно, а уже слетаются корреспонденты, и вот они начинают говорить одно и то же, и это крутится часами - а вот это, а вот с этой… Зачем это все делать? Зачем создавать такой информационный фон? А теперь представьте, что авария в Советском Союзе тогдашняя произошла на атомной станции и, если вы будете круглосуточно рассказывать о печальных последствиях, о радиоактивном заражении, какую панику вы в стране посеете? Поэтому советские руководители, мне кажется, выбрали вполне разумную точку зрения.
В. Ворсобин:
- Николай, а ничего, что потом пошли демонстрации 1 мая под радиоактивным дождем? Ничего, что из-за отсутствия информации, кстати говоря, пострадало очень много людей? И Брянская область, и так далее. Несколько месяцев люди просто не знали, что им можно делать, а что нельзя делать. Недостаток информации в этот момент - самое большое преступление, которое может придумать только власть, если она начнет все закрывать и дозировать информацию. Потому что это как раз здоровье людей, они должны именно моментально представлять себе, что делать сейчас, чтобы избегнуть смертельной опасности. О чем вы говорите?
Н. Стариков:
- Владимир, это один из мифов. Даже стишки там сочинили… как показала дальнейшая жизнь, как показали дальнейшие десятилетия, ничего страшного 1 мая 1986 года не произошло. И поэтому, мне кажется, что власти Советского Союза выбрали очень правильную стратегию.
В. Ворсобин:
- Подождите, откуда у вас информация, что ничего страшного не произошло? Вы понимаете, как радиация вообще воздействует на организм? Ведь на следующий день они все лежали с лучевой болезнью в больницах. Это откладывается… сколько онкологий через 10, 15 лет было у этих людей… вы думаете, это так регистрируется… так огульно говорить, что ничего не было для тех же демонстрантов или для тех же жителей Брянской области, которые спокойно ходили под радиоактивным дождем, а дожди были радиоактивные, Николай.
Н. Стариков:
- Значит, дожди были не радиоактивные - это первое. Дальше. Власти Советского Союза приняли решение на следующий же день эвакуировать Припять. То есть, там, где была реальная опасность заражения, людей вывезли практически моментально. Третье. Как сегодня нам объясняют, самое страшное, что только существует в истории человечества, это коронавирус. Вот хуже вообще ничего быть не может, и весь мир с ним упорно борется. Все остальное - это все мелочи.
В. Ворсобин:
- И правильно делает.
Н. Стариков:
- Четвертое. Как показывает практика сегодняшнего украинского государства, в том числе, потихонечку открывающего чернобыльскую зону, вот вещи, связанные с радиацией, они настолько мало изучены, что сегодня, мне кажется, многие ученые приходят к выводу, что ущерб, который потенциально мог быть, он так и не состоялся. Природа как-то все это дело пережила, переработала. Да, были, конечно, те, кто получил дозы радиации, безусловно. Но я вам напомню, что 600 тысяч человек получили статус ликвидатора Чернобыльской аварии. Они приезжали, они занимались дезактивацией, они работали героически с этим практически открытым реактором, и в этом, кстати, мне кажется, самая большая разница. Случись, не дай бог, сегодня что-то и того, что произошло в Советском Союзе. Потому что вот этот массовый героизм, то, что русские люди готовы жертвовать жизнью во имя родины, - подвиг псковских десантников доказал . А вот готовы ли жертвовать здоровьем во имя жизни и здоровья других людей? Вот это, мне кажется, разница между социальным строем тогдашним и сегодняшним, она все-таки существует.
В. Ворсобин:
- Николай, я думаю, что все-таки человеческий род так устроен, что, когда грозит опасность большому количеству людей, всегда находятся герои - при любом строе: капиталистическом, социалистическом, феодальном, рабовладельческом, которые берут удар на себя и спасают человечество. В нас сидит этот механизм героев. То есть, есть определенный процент людей, которые всегда там окажутся. Мы начали с вами спорить не про эти совершенно понятные вещи, а про то, как надо освещать. Меня это очень тронуло, потому что я журналист и вот этот спор - как освещать такие трагические события, нужно ли их так подробно освещать в первые дни - вы говорите, что нет. Вы говорите, что пусть государство само дозирует информацию, особенно замечу, когда само государство несет ответственность за то, что происходит, а так оно часто и бывает. И я считаю, что в этом случае это очень опасная история - отдавать всю информацию на откуп чиновникам и государству. Потому что в их интересах все скрывать. Они даже на здоровье своих сограждан плюнут, если им нужно будет время зачистить хвосты и прикрыть свою задницу. Поэтому здесь, Николай, я с вами абсолютно не согласен.
Н. Стариков:
- Ну, что делать, вы можете придерживаться своей точки зрения, но…
В. Ворсобин:
- Она у меня профессиональная просто в этой области, понимаете.
Н. Стариков:
- Ну, Владимир, есть такое выражение - профессиональная деформация личности. Она к вам, безусловно, не относится, но иногда это существует. Когда человек, работая в определенной сфере, он не может адекватно оценивать всю сферу или какие-то побочные позитивные или даже негативные эффекты. Честно говоря, постоянные репортажи с места каких-то трагедий - это смакование смерти - хуже этого просто ничего не может быть.
В. Ворсобин:
- Николай, какой все-таки на будущее урок, коли мы начали тему Чернобыля, мы можем вынести?
Н. Стариков:
- Урок очень простой. Существуют правила строительства государства. Существуют правила разрушения государства. Эти правила действуют с законами физики и атомными станциями и с человеческим обществом в одинаковой степени. И если вы думаете, что наступил какой-то новый век человечества, где не действуют физические законы, законы общественного созидания и общественного разрушения, то это заканчивается всегда катастрофой. Поэтому то, что случилось в Чернобыле, через пять лет случилось с Советским Союзом. Под те же красивые слова об экспериментах, новом мЫшлении и той прочей чуши в конфетных обертках, в которые завернули горькую пилюлю разрушения государства, народа и тех проблем, которые мы сегодня решаем.
В. Ворсобин:
- Николай, это уже поэзия. То есть, вы даже, наверное, представить себе не можете, что Чернобыль случился, ну, допустим, при Брежневе, при совершенно спокойной, мирной стране, где нет никакой перестройки, никаких проблем, вы считаете, это невозможно, да? А если случился Чернобыль, то это связано с разрушением советского государства и так далее? Вот, допустим, в Японии случилась подобная катастрофа во время землетрясения, там под угрозой были несколько атомных станций - это вполне благополучная страна…
Н. Стариков:
- Владимир, было землетрясение.
В. Ворсобин:
- А они не были рассчитаны, понимаете, вот в чем их и проблема была. Например, развивающаяся страна, локомотив мировой экономики, не додумалась сделать АЭС таким образом, причем, в сейсмически опасной зоне, чтобы выдерживала все возможные землетрясения. Вот не додумались японцы. Но никто ж не связывает эту историю с полным прогниванием японского режима и предвестием развала японского государства.
Н. Стариков:
- Раз уж вы коснулись Фукусимы, пожалуйста, несколько дней назад информация о том, что японцы огромное количество по сути радиоактивной воды сливают в океан. Возмущается Корея, Китай высказывает озабоченность, Россия не поддерживает это, и только Соединенные Штаты говорят о том, что все хорошо, все здорово. То есть, даже здесь двойные стандарты мы наблюдаем прямо сейчас.
В. Ворсобин:
- Договорились, Николай, ответ засчитывается. На такой международной атомной ноте мы закончим нашу передачу и услышимся через неделю. До свидания, Николай.
Н. Стариков:
- До свидания.

P.S. Предыдущие выпуски «По сути дела»:

Николай Стариков

Подпишитесь на рассылку

Комментарии

«Управляемый хаос» и Сирия. Зарплата курьеров — до 300 тыс ₽ в 2025 году

«Майдан» в Грузии и военное положение в Южной Корее. Курс рубля и золото Аргентины

Эскалация конфликта: Запад отвечает на удар «Орешником»

ТВ

Почему ни в коем случае нельзя соглашаться на условия Запада

Мобилизация 18+ на Украине — это электоральная смерть для Зеленского

Крах планов Запада